"Филлис Уитни. Тайна черного янтаря " - читать интересную книгу автора

вашем приезде в самый последний момент.
- Я могу уехать в любую минуту, - пообещала Трейси. - У меня уже есть
заграничный паспорт. - Она уточнила, что еще ни разу им не пользовалась, да
и оформила его всего-то несколько месяцев назад.
Мистер Хорнрайт, однако, продолжал колебаться.
- Не знаю... Рэдберну не понравится замена. Его мать была американкой,
и он сам прожил в Штатах большую часть своей жизни, но его упрямая
британская половина сразу же встанет на дыбы, как только он узнает, что
что-то не так. Он обладает исключительным даром портить со всеми
отношения... в общем, у Майлса Рэдберна сложный характер.
- Никакой Рэдберн не отправит меня из Турции обратно, - стояла на своем
Трейси. Упрямства ей тоже было не занимать.
- Хорошо, - кивнул наконец мистер Хорнрайт. - Мне нравится ваша
настойчивость. Только не приходите потом, если наткнетесь на каменную стену,
плакать у меня на плече. Поймите: в Турции вы уже не будете иметь морального
права проиграть. Если там вы сдадитесь и уедете восвояси, мы можем лишиться
книги. Договор составлен так хитро, что Рэдберн вовсе не обязан по нему
предоставлять нам готовую рукопись. Поэтому он не торопится, а вы можете
попробовать поторопить его. Понимаете?
- Понимаю, - кивнула Трейси.
- Тогда за дело, - сказал мистер Хорнрайт. Девушка бросилась к двери,
но он жестом остановил ее. - И последнее предупреждение. Даже если вы хорошо
знакомы с творчеством мистера Рэдберна, постарайтесь не говорить с ним о
живописи. У него сейчас творческий кризис, он ничего не пишет года
полтора-два и это - его самое больное место. Кризис начался где-то за год до
смерти его жены. Вы, конечно, слышали об этой трагедии?
- Да, - кивнула Трейси. - Обещаю вести себя с ним крайне деликатно. -
Завершив этой фразой разговор, она помчалась по коридору.
В том же лихорадочном темпе прошли для нее и следующие три дня,
заполненные подготовкой к поездке. Трейси быстро купила все необходимое, но
долго не могла прийти в себя после реакции организма на прививки.
И вот она стоит на балконе отеля, держит в руке письмо Майлса Рэдберна
с решительным отказом принять ее помощь и советом немедленно возвращаться
домой, даже не уезжая из аэропорта. Трейси вернулась в комнату. На столике у
кровати застыл молчаливый телефон, но она подошла к двери в ванную комнату,
на которой висело зеркало в человеческий рост, и критически, как бы глазами
Майлса Рэдберна, посмотрела на себя.
Из зеркала на нее глядела невысокая девушка ростом пять футов и один
дюйм, с шелковистой челкой и аккуратным узлом каштановых волос на затылке. У
этой девушки был чересчур большой рот, да и нос, пожалуй, немного великоват.
Из-под густых ресниц смотрели серые глаза, но не холодные, как у большинства
сероглазых людей, а теплые, выдавая в ней натуру слишком эмоциональную и
непосредственную, она никогда не могла скрыть свое внутреннее напряжение,
пыл, волнение, негодование, и это часто мешало ей в отношениях с людьми.
Серое шерстяное платье простого кроя плотно облегало стройную фигуру, и
Трейси насмешливо прищурила глаза, разглядывая его. Она сама сшила это
платье, как, впрочем, почти всю свою одежду. Шила она отлично, что
подтверждали некоторые из ее элегантных коллег, когда интересовались, где
она одевается.
Когда-нибудь, промелькнула у нее дерзкая мысль, я нарушу эту серость и