"Филлис Уитни. Бирюзовая маска " - читать интересную книгу автора

когда-то, если не смог уничтожить ее портрет.
После той вспышки гнева он всегда осторожно наблюдал за мной, как будто
ожидая новых проявлений чего-то. Но мы больше никогда не ругались, и он
очень старался быть нежным со мной. Я протянула руку и взяла со стола эту
миниатюру в круглой рамочке. Когда ее писали, моя мать была очень молода,
почти еще девочка. Ее звали Доротея. Мне нужно было только подержать
миниатюру рядом со своим лицом и посмотреть в зеркало, чтобы увидеть
сходство. Нет, я не была двойником этой девушки, потому что она была
красавицей, с темными глазами, копной густых черных волос и чувственным,
улыбающимся ртом. У меня были те же густые черные волосы, и я долго носила
их, свернув в тяжелый узел на затылке,- как тайное подражание портрету. У
меня были те же глаза, та же как бы тронутая загаром кожа, но мой рот был
большим, а подбородок не таким закругленным. Я не была красавицей.
Ее лицо не показалось мне порочным. Своевольным - да, с дразнящей
улыбкой в глазах, но не опасным. Я не видела в ней этого. Я тоже была
своевольной, часто мне трудно было справиться со своим характером, с
желанием все делать по-своему. Но это не значило, что я порочная, хотя я
подозревала, что все это я унаследовала от нее.
Мне ни разу не удалось заставить моего отца рассказать что-нибудь о ней
или о ее семье в Санта-Фе. Когда я захотела узнать, как она умерла, он
коротко ответил мне, что она упала и разбилась, и больше не захотел ничего
объяснить. Однако его молчание сказало мне, что было что-то еще. С самого
раннего детства я чувствовала какой-то ужас, окутывающий самый факт ее
смерти, - какую-то жуткую правду, которую он не хотел мне открыть. Теперь,
может быть, я смогу это выяснить. Хотя насколько разумно с моей стороны это
выяснять - вот в чем вопрос.
Мне хотелось узнать, не мой ли дед написал эту миниатюру, потому что,
насколько мне было известно, он был отчасти художник, резчик по дереву. Я
отложила портрет матери и взяла маленькую деревянную фигурку птички-полоза,
выполненную в юмористической манере.
Птичка стояла на кусочке дерева, по форме напоминающем бриллиант, и
была около трех дюймов длиной - от клюва до перьев на хвосте. Она была
выполнена с минимумом подробностей - ей была просто придана форма, вырезан
раздваивающийся хвост, тут и там намечены стрельчатые линии, создающие
эффект перьев. Крошечные точки обозначали круглые глазки и ноздри, глубокий
разрез - полуоткрытый клюв. Однако все эти детали были выполнены так
искусно, что возникала волшебная суть маленького смешного создания.
Фигурка была вырезана из какого-то чистого белого дерева, но ребенком я
играла с ней, пока она не стала серой от въевшейся в нее грязи. Я ее очень
любила и обычно брала с собой в кроватку - она не была мягкой и пушистой, но
как-то меня успокаивала.
Я перевернула ее, зная заранее, что я увижу. На ее основании внизу были
вырезаны слова: Хуан Кордова. Однажды, когда мне было восемь лет, я спросила
отца, кто такой Хуан Кордова, который вырезал птичку. Думаю, он не хотел
отвечать, но в большинстве случаев мы были честными друг с другом, и в конце
концов он сказал. Хуан Кордова был моим дедушкой в Санта-Фе. Он подарил мне
эту фигурку, когда я была совсем маленькой.
После этого мой отец иногда упоминал о Хуане Кордова, и было видно, что
он его недолюбливает. Отец сказал мне, что мой дедушка был тираном, он
разрушал любые человеческие отношения, к которым прикасался, и я ни в коем