"Элисон Уир. Трон и плаха леди Джейн " - читать интересную книгу автора

Служить здесь выпадает не каждому, и, наверное, мне, женщине простого
происхождения, нужно почитать это за счастье, но я не за тем сюда пришла. Я
пришла, потому что призвана заботиться о детях. И сейчас - речь об одном из
них.
Да, здесь все обставлено пышно и с размахом, в Брэдгейте, но есть и
скрытая сторона. Я не слишком люблю Дорсетов. Миледи - гордячка, и сердце у
нее холодное; я знаю, что я ей не чета, но - как я уже говорила - мать есть
мать, и я считаю, что для матери дурно проявлять столь мало любви к своему
малышу. А лорд Дорсет, этот думает только о своем возвышении, а она за него
горой. На самом деле мне кажется, что в их браке она главная. Оба они люди
жестокие. Если бы не привязанность к их дочери, я бы, наверное, от них ушла.
Однако теперь мое сердце безраздельно принадлежит этой славной крошке, так
что выбора у меня не остается.

Брэдгейт-холл, декабрь 1539 года.

Моей маленькой леди Джейн уже исполнилось два года, и с рождения она
живет в трех башенных комнатах, которые составляют ее детскую. На верхнем
этаже располагается ее спальня, ниже находится комната, которую я делю с ее
горничными, а на первом этаже - большая комната с деревянной обшивкой по
стенам и окнами в деревянных рамах. Мебель в этой части дома по сравнению с
остальными покоями совсем ветхая и малочисленная. Леди Джейн спит на дубовой
кровати под старинным расписным балдахином. Ее младенческие молитвы
возносятся за молельным столиком в нише окна. Платье и белье Джейн хранятся
в огромном сундуке у стены, а ест она за простым столом, покрытым белой
скатертью, и сидит - как все мы - на простом стуле. Пища у нас простая -
отварное мясо, рыба и овощи, а также неизменная дневная порция хлеба, эля и
похлебки. И ее мать приказала, чтобы она съедала все, до последней крошки.
Как только малышка стала подниматься на ножки и делать первые шаги, ей
дали круглые деревянные ходунки на колесах и разрешили носиться, булькая от
смеха, по длинной, обитой гобеленами галерее, которая тянется во всю длину
восточного крыла.
- Смотри, Неллен! - кричит она, топая по деревянному полу.
Ее чепчик сбился и болтается на завязках, рыжие кудри растрепались,
щечки раскраснелись от усилий. У нее есть собственный щенок спаниеля, и ей
позволяют играть с озорной трехлетней дочкой повара, Мег. Однажды Джейн
имела несчастье на полной скорости врезаться в свою мать, когда они с Мег с
веселым визгом мчались по галерее. Леди Дорсет, приведшая гостей взглянуть
на семейные портреты, которые там выставлены, в гневе запечатлевает на
невинной щеке Джейн жгучую пощечину. Ребенок застывает в изумлении, затем
цепенеет от ужаса, прежде чем разразиться громким плачем. Я хватаю ее,
бесцеремонно вытаскивая из ходунков, и уношу прочь, бормоча извинения и
страшась еще пуще прогневать леди Дорсет.
- Ну же, детка, - бубню я, вернувшись в детскую, и смачиваю водой
бедную горящую щечку. - Теперь будет легче. - Дрожь младенческих губ
утихает, слезы высыхают на нежной коже.
Милорд никогда не бывает столь жесток. Изредка, когда непогода
удерживает его дома, не позволяя ехать на охоту, он, случается, проведет
часок с дочерью в галерее.
- На! - кричит он, кидая ей тряпичный мяч. Иногда он дает ей,