"Дженет Уинтерсон. Страсть " - читать интересную книгу автора

костры он больше не ходит.
Все-таки интересно, почему никто не попытался его остановить. Наверное,
мы хотели, чтобы он сделал это - за всех нас. Сжег наши прежние жизни и дал
возможность начать заново. Жить легко, просто и с открытым сердцем. Конечно,
из этого ничего не вышло - так же, как не могло выйти у Бонапарта, который
превратил в костер половину Европы.
А что еще нам оставалось?
Наступило утро, и мы ушли, неся узелки с хлебом и созревшим сыром.
Женщины плакали, а мужчины хлопали нас по плечам и говорили, что солдатское
житье для молодого парня - в самый раз. Одна маленькая девочка, всегда
ходившая за мной по пятам, дернула меня за руку, насупилась и с тревогой
спросила:
- Анри, ты будешь убивать людей?
Я присел рядом с ней на корточки.
- Нет, Луиза. Я буду убивать не людей, а врагов.
- А что такое враг?
- Тот, кто не на твоей стороне.
Мы совершали марш в Булонь, чтобы влиться в Великую Армию. Булонь,
ничтожный, сонный порт с дюжиной борделей, внезапно стал форпостом Империи.
Всего в двадцати милях в ясный день отсюда видна кичливая Англия. Про
англичан мы знали все: они едят своих детей, не чтут Святую Деву и кончают с
собой не моргнув глазом. Самоубийств у англичан - больше всех в Европе. Кюре
мне так и сказал. Англичане с их говядиной Джона Буля[2] и пенистым пивом.
Они уже сейчас стоят по пояс в воде у берегов Кента, мечтая утопить лучшую
армию мира.
Мы должны вторгнуться в Англию.
Если понадобится, вся Франция встанет под ружье. Бонапарт схватит их
страну, как губку, и выдавит все до капли.
Мы влюблены в него.
Хотя мои мечты бить в барабан и идти во главе гордой колонны не
сбылись, голову в Булони я еще держу высоко - я знаю, что увижу самого
Бонапарта. Он регулярно приезжает с грохотом из Тюильри и осматривает моря
так же, как обычный человек проверяет свою бочку под водостоком. Карлик
Домино говорит, что с ним рядом в ушах ревет ураган. Так считает мадам де
Сталь, а она достаточно знаменита, чтобы всегда быть правой. Во Франции,
правда, она больше не живет. Бонапарт выслал ее, чтобы не жаловалась на его
цензуру спектаклей и подавление газет. Как-то то я купил ее книгу у
бродячего торговца, к которому та попала от разорившегося аристократа. Понял
я немного, зато позаимствовал оттуда слово "мыслитель" - так мне бы хотелось
называть себя.
Домино смеется надо мной.
По ночам мне снятся одуванчики.
Повар снял курицу с крюка над головой и зачерпнул пригоршню фарша из
медной миски.
Он улыбался.
- Парни, сегодня вечером идем в город. Клянусь, эта ночь запомнится вам
надолго. - Он сунул фарш в птицу и провернул внутри руку, чтобы обмазать
внутри тушку равномерно.
- Надеюсь, женщины у всех были?
Большинство покраснело, а некоторые хихикнули.