"Dark Window. Смотритель атракционов" - читать интересную книгу автора

и выдал крепкое словцо, но вписывать его не стал.
На душе стало пакостно. Матерные слова звучат одинаково хоть из пасти
закоренелого уголовника, хоть из уст добропорядочного гражданина.

Люди любят чернуху. Люди готовы замазать самый светлый поступок клейким
дегтем, чтобы ругать, обвинять и делать сокрушительные выводы. Люди уже
ненавидели того, кто осмелился выстрелить в ребенка. Люди потянулись за
охранниками, за арестованным, за носилками, на которых покоилось мертвое тело.
Лестница почти опустела.
Шоу должно продолжаться. В парке атракионов находилась огромная куча
народа, не подозревающего о том, что произошло. Вернувшиеся принадлежали к их
числу. Парочка неторопливо огибала мой атракион, высматривая Кнопу и о чем-то
тихо договариваясь.
- Лады, - донеслось до меня. - Лезем. Подождем в нутрях. Пока крутанем
чего-нибудь. Вот смеху-то будет.
И мне опять привиделась главная гайка.
Они направились к проему дверей, так никем и незапертых. Где-то далеко на
нашей линейке, видимо, висели уже все бархатные мешочки. Кроме моего. Значит,
действовать предстояло мне. Вызывать охрану бесполезно. Я не хотел никого
подставлять. Только бы удалось добежать до дверей первым.
Задумка получилась. Теперь между остановившейся парочкой и раскрытыми
дверями стоял я. Но парочка не остановилась, лишь спутала шаг. Наверное,
запыхавшийся хилячок на пару лет старше их не представлял опасности. По
крайней мере, до секунды, когда они увидели то, что пряталось в моих руках. А
там скрывалось одно из лезвий Кнопиного веера. Полоса металла с тупыми
гранями, лишь скошенный срез заточен на славу. Парочка недобро усмехнулась.
Они знали, убивать нельзя. Значит, я только пугаю. Значит, следует отодвинуть
меня в сторону, дать пинка на прощанье и шагать по намеченному пути. Главная
гайка стояла у меня перед глазами. Уже бесполезная и ненужная, лежащая в
масляной пыли. А где-то наверху поблескивала сизая резьба ничем неприкрытого
винта.
Рука низенького коснулась моей груди и моментально скрутила штопором
футболку. Взгляд остекленелых немигающих глаз ощупывал мое лицо. Изо рта шел
поганый запах какой-то неудобоваримой смеси. Вторая рука медленно поехала
назад, размахиваясь для удара.
Решение пришло сразу. Оно не было ни лучшим, ни совершенным, ни
правильным. Оно было единственным, которое я знал на ту секунду. Короткий
качок вперед. Выпад. И косой срез с всхлипом ушел в глаз неказистого
коротышки. Этот умер сразу. Просто сел на бетонные плиты, а потом завалился на
бок. Наверное, лезвие пробило мозг. Я думал, второй убежит, увидев, что
правила изменились. Но он аж почернел от злости. Шел его день, а тут кто-то
портил все планы. А еще ему очень не понравилось, что этот проделал с его
друганом. Глаза хищно блеснули. Загнанная в угол мышь давно вошла в поговорку,
а попробуйте справиться с оказавшимся в углу тигром. Я не сравниваю его с
пантерами, чтобы не оскорблять род огромных черных кошек, но бился вертлявый
не хуже.

- Эй, - растопыренная пятерня покачивалась перед моими глазами. - Самая
высокая вершина в Пиренеях. Не помнишь?
Я не отреагировал. Меня не было в душной квартире. Меня овевал ветер,