"Роберт Уилсон. Тайные убийцы ("Хавьер Фалькон" #3) " - читать интересную книгу автора

растрескавшемуся тротуару напротив стоянки, а потом он исчез. Телевизионное
реалити-шоу продолжалось без него, не осознавая даже, что эта звезда немого
кино пробыла в поле зрения его камер уже в общей сложности больше трехсот
шестидесяти часов.
Если бы у этого фильма имелась звуковая дорожка, она бы не помогла.
Даже если бы в глубину его ужасного грязного капюшона удалось поместить
микрофон, это бы ничего не прояснило. Прибор зафиксировал бы разве что
бормотание помешанного бродяги, бубнящего себе под нос цвет, модели и номера
совершенно, по всей видимости, случайных машин, а также время, когда та или
иная машина проезжает мимо его кусочка тротуара. Скорее всего, это была
обычная навязчивая мания.
И какой сложнейшей аппаратурой наблюдения надо было обладать, чтобы
понять, что глаза, прячущиеся в темной глубине капюшона, обращали внимание
лишь на те автомобили, которые устремлялись на подземную стоянку в здании
напротив? И даже если бы существовала аппаратура, способная установить такую
зависимость, вряд ли она смогла бы обнаружить, что поток неинтересной
информации записывается на жесткий диск маленького диктофона, лежащего во
внутреннем кармане куртки.
Только если бы удалось все это выяснить, можно было бы оценить истинную
значимость этого незаметного существа, и редактор повседневной жизни, если
бы в это утро у него хватало внимательности, мог бы выпрямиться в своем
кресле и подумать: "Вот она, будущая звезда".


1
Севилья
5 июня 2006 года, понедельник, 16.00

Труп - всегда малоприятное зрелище. Даже самый одаренный похоронщик, в
совершенстве владеющий искусством maquillage, [Макияж (фр.).] не сумеет
вернуть покойнику живость черт. Но некоторые мертвые тела особенно
неприглядны. Их завоевали другие формы жизни. Соки и выделения бактерий
обратились в ядовитый газ, расползающийся по всем полостям тела, пока кожа,
скрывающая разложение, не натянется, как барабан. Запах при этом столь
силен, что проникает в центральную нервную систему живых, и у них наступает
резкая перемена в настроении, выходящая за границы их существа. Они
становятся раздражительными. Лучше не приближаться к тем, кто стоит вокруг
такого "пухляка".
Сталкиваясь с подобными трупами, старший инспектор Хавьер Фалькон
обычно произносил про себя специальное заклинание, которое помогало ему
переносить зрелище всевозможных видов насилия, сотворенных над человеческим
телом: пулевые отверстия, ножевые раны, ссадины от ударов дубинкой, синяки
от удушения, бледность отравленных, - но раздувшиеся трупы, испускающие
отвратительную вонь разложения, с недавних пор стали нарушать его душевное
равновесие. Возможно, размышлял он, виной тому - само наше отношение к
распаду человеческого тела, к тому единственно возможному концу, который его
рано или поздно ожидает, - только вот это было не обычное смертное тление.
Видимо, тут играл роль сам телесный распад, когда под действием теплоты
тоненькая девушка превращается в упитанную матрону средних лет, - или как
сейчас, с этим трупом, который они извлекали из груды мусора на свалке за