"Роберт Уилсон. Тайные убийцы ("Хавьер Фалькон" #3) " - читать интересную книгу автора

паники, которое разбудило его в квартире у Марисы: его руки смыкаются вокруг
тонкой шеи Инес. Он душил ее, но лицо ее не становилось багровым или
лиловым, изо рта у нее не вываливался распухший от крови язык. Она смотрела
на него глазами полными любви. И еще - да, она похлопывала его по рукам,
словно ободряя: продолжай. Развод неприятен, но есть буржуазное решение -
убийство. Нелепость. Он знал по опыту работы с отделом убийств, что первое
лицо, попадающее под подозрение в таких случаях, - супруг.
Улицы были еще влажными после ночного дождя, булыжники маслянисто
блестели. Он вспотел, от его рубашки исходил запах Марисы. Вдруг он понял,
что никогда не чувствовал себя виноватым. Он вообще не знал, что такое вина,
ему было известно только юридическое определение этого термина. С тех пор
как он женился на Инес, у него были романы с четырьмя женщинами. Отношения с
Марисой продолжались дольше других. Еще у него были кратковременные ночные и
дневные встречи с двумя другими женщинами. И еще была та проститутка в
Барселоне, но об этом он вспоминать не любил. Более того, у него даже был
секс с одной из этих женщин во время романа с другой, и при этом он был
женат, что делало его серийным распутником. Впрочем, он не ощущал это как
распутство. Считается, что распутство доставляет удовольствие. В этом есть
что-то романтическое, не правда ли? В том смысле, который вкладывали в это
слово в восемнадцатом веке. Но то, что он делал, не доставляло удовольствия.
Он пытался заполнить пропасть, которая с каждым новым романом только
ширилась. Что же это за пустота, которая все растет и растет? Вот на какой
вопрос ему нужно ответить, если он только найдет время, чтобы над ним
подумать.
Он поскользнулся на булыжнике, чуть не упал, оперся рукой о мостовую.
Это встряхнуло его и заставило обратиться к более практическим материям. Как
только он войдет, надо сразу принять душ. Запах Марисы стоял у него в
ноздрях. Возможно, ему следовало принять душ перед уходом от нее, но тогда
это был бы запах мыла Марисы. А потом его посетило еще одно прозрение. О чем
ему беспокоиться? Зачем это притворство? Инес знает. У них случались ссоры,
но они никогда не касались его увлечений: поводом становились смехотворные
вещи, служившие прикрытием для того, о чем не принято упоминать. Она могла
бы уйти от него. Она бы могла оставить его еще несколько лет назад, но она
этого не сделала. Это важно.
Ссадина на руке жгла. Все эти мысли укрепили его. Он не боится Инес.
Она способна вселять страх в других, он видел ее в суде. Но не в него. Он
сильнее. Он трахался со всеми подряд, но она осталась с ним.
Перед ним возник его многоквартирный дом на улице Сан-Висенте. Он
энергично открыл дверь подъезда. Он не знал, в чем тут дело: в выводах, к
которым он пришел, в зудящей руке или в том, что он споткнулся на лестнице
из-за того, что маляры, эти ленивые скоты, просто сдвинули укрывную ткань,
вместо того чтобы убрать ее совсем, - так или иначе, он начал чувствовать
себя даже отчасти жестоким.
В квартире на первом этаже стояла тишина. Было 6.30 утра. Он прошел в
свою комнату и в темноте выложил на стол содержимое карманов костюма. Он
снял пиджак и брюки, оставил их на кресле и направился в ванную. Инес спала.
Он стянул трусы и носки, кинул их в корзину для грязного белья и встал под
душ.

Инес не спала. Она лежала, моргая блестящими темными глазами на