"Роберт Уилсон. Немые и проклятые ("Хавьер Фалькон" #2) " - читать интересную книгу автора

- Я подумала, инспектор, что вам захочется кофе, - сказала Мэдди. -
Крепкий, как варят только в Испании. Никаких американских помоев.
- Я думал, Америка совершила кофейную революцию, - пробормотал он,
размышляя о другом.
- Америка пыталась, - отозвалась она. - Но ничего нельзя гарантировать.
Фалькон впустил ее и закрыл дверь, отсекая нападение немыслимой жары.
Он не желал этого вторжения. Мэдди достала чашки с блюдцами. Хавьер окликнул
Ферреру, но та отказалась от кофе. Они прошли в кабинет Веги и сели за стол.
Мэдди курила и стряхивала пепел в блюдце. Она не пыталась начать разговор.
Ее физическое, а скорее сексуальное присутствие заполнило комнату. Фалькона
все еще мутило, и ему нечего было ей сказать. Он пил кофе, собираясь с
мыслями.
- Вам нравится коррида? - глядя поверх его головы, спросила Мэдди, как
раз когда молчание стало невыносимым.
- Раньше я часто ходил смотреть, - ответил он. - А вот теперь не был
уже... год с лишним.
- Марти не любит, - продолжала она. - И я попросила Рафаэля. Мы ходили
несколько раз. Я не все поняла, но мне понравилось.
- Многим иностранцам не нравится, - буркнул Фалькон.
- Меня удивило, насколько быстро я притерпелась к жестокости. Когда в
шкуру быка вонзилось первое копье пикадора, казалось, такое невозможно
принять. Но, знаете, это обостряет зрение. Ты не понимаешь, как размыта наша
повседневная, скучная жизнь, пока не попадешь на корриду. Там все четко. Все
ясно. Как будто вид крови и предстоящая смерть пробуждают в тебе
атавистическую зоркость и свежесть восприятия. Когда на арену выбежал третий
бык, сияние крови, бьющей из особенно глубокой раны и стекающей по ноге
быка, было не просто терпимо, но и будоражило. Мы должны адаптироваться к
насилию и смерти, вам так не кажется, инспектор?
- Я помню что-то вроде ритуального восторга на лицах марокканцев в
Танжере, когда в праздник Айд-Эль-Кебир забивали жертвенного барана, -
сказал Фалькон.
- Должно быть, коррида - продолжение тех древних ритуалов, - заметила
Мэдди. - Она вызывает восторг... но здесь есть и кое-что еще. Например,
страсть и, конечно... секс.
- Секс? - удивился он. Вчерашнее виски всколыхнулось в желудке.
- Прекрасные мужчины в облегающих костюмах так грациозно выступают,
играют всеми мускулами перед лицом страшной опасности... возможно, смерти.
Это вершина сексуальности, вам не кажется?
- Я все это вижу иначе.
- Как же?
- Я хожу на корриду смотреть на быков, - сказал Фалькон - Бык - всегда
центральная фигура. Это его трагедия, и чем он отважней, тем трагедия
острее. Тореро - статисты, они сообщают представлению накал, демонстрируя
силу и отвагу быка, а в конце убивают его, обеспечив нам, зрителям,
катарсис.
- Я американка, мне это не очевидно, - отозвалась она.
- Национальность тут ни при чем, - сказал Фалькон. - Некоторые
испанские тореро тоже понимают это все иначе. Они уверены, что их задача -
подавить быка, даже унизить его и продемонстрировать свою мужскую силу.
- Я это заметила, - сказала Мэдди. - Когда они дразнят быка своими