"Жаклин Уилсон. Уроки любви (Повесть) " - читать интересную книгу автора

свои обнаженные тощие ноги. Его всегда возмущали шорты, как на женщинах, так
и на мужчинах. Нам с Грейс не разрешалось их носить, даже когда мы были
маленькие.
Мы подождали в коридоре, пока мама помогла ему натянуть пижамные штаны,
но настроение у него не улучшилось. Он все время показывал пальцем на
мешковатые черные шорты, висевшие на спинке кровати. Можно подумать, что там
сидела гигантская летучая мышь, готовая порхнуть ему в лицо.
- Да, папа, шорты, - сказала я бесчувственно. - Скажи "шорты".
Папа сказал нечто гораздо более выразительное.
- Бернард, но врачи хотят тебе помочь, - взмолилась мама. -
Физиотерпевт говорит, что, если ты будешь делать гимнастику, нога у тебя
снова будет работать.
- Я знаю, папа, что ты не любишь гимнастику, но она полезная! - сказала
я.
- Я тоже не люблю гимнастику. Хуже всего для меня в школе
физкультура, - сказала Грейс.
Наступило молчание. Грейс сидела тихо-тихо, все шире раскрывая глаза.
До нее наконец дошло, что она сказала. На мамином лице выражалось отчаяние.
Отец недовольно потряс головой.
- Что? - спросил он. - Что-что?
- Она сказала, что не любит гимнастику, дорогой. Я ее тоже не люблю.
Куда запропастилась девушка с чайным подносом? Я думаю, тебе самое время
попить чайку.
Отец насмешливо посмотрел на нее. Мамины попытки его отвлечь он
распознавал тут же.
- Что? - переспросил он, обращаясь ко мне.
- У нас с Грейс теперь новая игра, папа. Мы играем в школу - учим друг
друга, задаем друг другу задания. А то некому этим заняться, пока ты
болеешь. Правило такое, что каждый должен выполнять абсолютно любое задание,
которое задает другой. Я немножко жестоко поступила с бедняжкой Грейси и
задала ей кучу физкультурных упражнений.
Отец прищурился. Я встретила его взгляд с самым невинным видом. И вдруг
он рассмеялся, хрипя так, будто сейчас лопнет.
- Побольше... гим... Побольше. Грейс толст...
Я заставила себя засмеяться в ответ. Засмеялась и мама. Громче всех
смеялась Грейс.
Ну слава богу. Обошлось.



11

Я шла по улице Лорел-Гров, разглядывая аккуратные домики 1930-х годов
постройки, и смотрела на кустики лавра в декоративных синих кадках у каждой
двери, подвесные фонари, гальку и папоротник в японских садиках. Неужели
мистер Рэксбери живет на этой улице? Ведь ясно, что на человека с серьгой в
ухе и художественными наклонностями здесь должны смотреть с глубоким
подозрением.
Я еще раз проверила адрес, который он записал мне своим красивым ясным
почерком на обороте школьной тетрадки. Впрочем, я не сомневалась, что помню