"Жаклин Уилсон. Девочка-находка (Повесть) " - читать интересную книгу автора

в подмышку или шею, пока я не кривила губы в некоем подобии улыбки.
Но чаще он просто не обращал на меня внимания. У меня разладились дела
в детском саду. Воспитательница спрашивала папочку, высыпаюсь ли я по ночам.
Уж что-что, а спит она как убитая, отвечал он. Я не успевала вовремя
проснуться и добежать до туалета. На заднем дворе постоянно сушились мои
простыни. Папочка злился и говорил, что я веду себя как младенец. Дженнифер
заступалась: это не моя вина, у меня просто слабые нервы, я в мать.
- Она ей не мать, - сказал папочка.
Что ж, он не был мне отцом, и я просто счастлива, что в моих жилах нет
ни капли его крови. Он тоже был этому рад. Со смерти мамочки не прошло и
нескольких месяцев, а ему уже надоело со мной возиться, и он сдал меня
социальным работникам. В приют.
Вот теперь до меня точно никому не было дела.
Интересно, мамочка бы тоже во мне разочаровалась? Сколько я ни
стараюсь, не могу вспомнить ее лица. Лишь тепло, легкий запах лаванды да
печальный вздох.
И все же мне надо ее увидеть. Я знаю, где ее найти.



9


Кладбище Гринвуд. Так говорится в моем деле. Я представляла себе
зеленый лес, сказочное кладбище в готическом стиле, высокие тисы, плющ и
мраморных ангелов. Гринвуд оказался районом в предместье Лондона. К кладбищу
ведет длинное шоссе. Я подхожу к воротам и ищу кого-нибудь, кто мог бы мне
помочь. Никого нет.
Мне не по душе, что здесь так пусто. Мне тревожно одной. Мне хочется
убежать на станцию, но бросать начатое слишком поздно.
Я могла бы попросить Мэрион...
Нет. Я уже здесь. Все в порядке. Я достаточно взрослая. Я не верю в
призраков, несмотря на то что прошлое не прекращает меня преследовать.
Я бреду куда глаза глядят. Вижу ангелов с отломанными крыльями и
отбитыми головами. Глажу каменные ноги, поросшие мхом, провожу ладонью по
мраморным одеяниям, беру за руку крошечного безносого херувима. Мне страшно,
оттого что эти могилы никто не навещает. Хулиганы разбили статуи
бейсбольными битами, желая посмеяться. Мне хочется плакать, хотя я знаю, что
люди под этими плитами давно обратились в прах. Сотню лет назад или даже
больше. Мамочка должна быть в другой стороне.
Я иду по тропинке и уже боюсь заблудиться. Под ногами хрустит гравий.
Время от времени я останавливаюсь: мне слышатся чужие шаги. Я оглядываюсь по
сторонам. Деревья шелестят свежей листвой, качаются ветви. Здесь может
прятаться кто угодно. Вандалы с дубинками, бродяги, бездомные...
Глупо. Здесь никого нет. Мне слышится эхо собственных шагов. Я глубоко
вздыхаю и иду мимо могил Викторианской эпохи в богатую часть кладбища, где
много памятников, надгробий и мавзолеев. Кто-то может проследить свою
семейную историю далеко в прошлое, притронуться пальцами к золоченым буквам
на могиле прапрабабушки. Моя прапрабабушка с одинаковым успехом могла быть
дамой в шелковом кринолине и побирушкой в лохмотьях. Мне никогда этого не