"Гэйхен Уилсон. Добрые друзья " - читать интересную книгу автора

завершилась тем, что она наклонилась ко мне поближе и прошептала нечто
ужасающее! Нечто, от чего у меня просто мороз по коже пошел!
Но вот и наши салаты. Спасибо, Жак. Да, вино великолепное, Жак.
Подождем минутку, милая, пока он не отойдет подальше. Эта глупая сука
сказала мне, что собирается убить Клару! Ах, прости меня, солнышко, понимаю,
понимаю, мне нужно было еще немного тебя подготовить. Смягчить мои слова.
Прошу тебя, прости, я не подумала, но это было самое ужасное, с чем я
сталкивалась в жизни, и меня это всю просто перевернуло. Конечно, конечно,
никакое это не извинение.
Мне не стоило говорить этого так внезапно.
Выпей еще вина.
Лучше?
Ну, так вот, я пыталась вразумить ее - даже после таких слов, - хотя
это казалось ну совершенно безнадежным. У нее был такой безумный решительный
вид, какой бывает у тех,
кто намерен, ну просто железно решился совершить самый глупый, самый
дурацкий поступок в своей жизни. Поэтому под конец разговора я попросила ее
не делать ничего непоправимого, по крайней мере подождать еще немного и - по
прошествии многих, как мне показалось, часов - я ее наконец утомила и
заставила согласиться еще раз-другой обо всем подумать и позвонить мне через
пару дней, а тогда мы еще раз по-дружески все обсудим.
Так что, расставаясь с этой дурочкой, я считала, у меня есть причины
гордиться собой.
Это вино не так уж и хорошо после пары глотков, правда, душенька?
Думаю, Жак теряет навык. Пожалуй, стоит раз и навсегда вычеркнуть это место
из своего списка, как по-твоему?
Как бы то ни было, прошла целая неделя прежде, чем раздался звонок, но
совсем не тот, на какой я рассчитывала, и это еще слабо сказано.
Я спала мертвым сном, потому что вполне возможно, я выпила чуточку
лишнего, и звон этого чудненького телефончика, какой подарил мне Андре - ты
ведь помнишь Андре? Он был граф. И с тех пор я не желаю иметь дело с
графьями - вытащил меня из глубин какого-то прегадостного сна, так что я, по
правде сказать, лишь наполовину посунулась, когда с трудом поднесла к уху
трубку. И поэтому сперва я понять не могла, что я слышу, и признаю, я все
повторяла "В чем дело?" этаким заплетающимся одурелым голосом и так с дюжину
раз, пока на меня наконец не снизошло, что на другом конце провода вообще не
человеческий голос!
Это было мяуканье, милая, самое печальное, самое несчастное мяуканье,
какое я когда-либо слышала. Оно все тянулось и тянулось -
жалобно-прежалобно. Не прошло и нескольких секунд, как я узнала его, и тогда
самый страшный мороз пробрал меня от кончиков пальцев до самой макушки,
потому что, разумеется, это была Клара. Маленькая Клара Мэдди.
Но потом я подумала: Бог мой, она зовет меня на помощь, и я знаю, я
никогда, никогда не была так тронута. Это было - боюсь, я расплачусь от
одних только воспоминаний - самое чудесное, что со мной когда-либо случалось
в жизни.
Доверие.
Сама мысль о том, что она подумала обо мне первой.
Извини, но я просто должна промокнуть глаза.
Уже лучше.