"Роберт А.Уилсон, Роберт Шей. Золотое яблоко ("Иллюминатус!" #2) " - читать интересную книгу автора

крышу". Иллюминатская формула для призыва Ллойгора: хотя бы это он успел
рассказать. "Мальчик никогда не плакал и не рвал тысячу ким. Вы слышите
меня?" Они должны понять, как высоко это поднялось, во всем мире. "Я это
слышал, это слышал окружной суд, возможно, даже Верховный суд. Это расплата.
Прошу вас, придержите дружков Китайца и Командира Гитлера". Эрида, Великая
Матерь, - единственная альтернатива власти иллюминатов; надо успеть им это
рассказать. "Мама это лучший выбор. Не дайте Сатане тянуть вас слишком
быстро".
- Он слишком много болтает, - сказал тот, который был с козлиной
головой, Винифред из Вашингтона. - Усильте боль.
- Грязные крысы настроились! - закричал Голландец.
- Держите себя в руках, - мягко сказал сержант Конлон.
- Но я умираю, - объяснил Голландец. Неужели они ничего не поняли?
Дрейк встретился с Винифредом в 1947 году на коктейле в Вашингтоне,
сразу после того, как Акт Национальной Безопасности был принят Сенатом.
- Ну что? - спросил Винифред. - У вас еще есть какие-нибудь сомнения?
- Никаких, - ответил Дрейк. - Все мои свободные деньги сейчас
инвестированы в оборонную промышленность.
- Там их и держите, - улыбнулся Винифред, - и станете богаче, чем могли
предположить в самых смелых фантазиях. Сейчас мы планируем заставить
Конгресс одобрить выделение одного триллиона долларов из бюджета на
подготовку к войне до 1967 года.
Дрейк быстро все понял и тихо спросил:
- Собираетесь найти еще врага, кроме России?
- Понаблюдайте за Китаем, - спокойно отозвался Винифред. На этот раз
любопытство Дрейка превзошло его жадность; он спросил:
- Вы что же, действительно держите его в Пентагоне?
- Вы хотели бы встретиться с ним лицом к лицу? - ответил вопросом
Винифред с легкой насмешкой в голосе.
- Нет, благодарю, - равнодушно сказал Дрейк. - Я читал Германа
Раушнинга. Я помню слова Гитлера о Сверхчеловеке: "Он жив, среди нас. Я его
встречал. Он неустрашим и ужасен. Я его боялся". Это вполне удовлетворяет
мое любопытство.
- Гитлер, - ответил Винифред, уже не скрывая насмешку, - видел его в
более человеческой форме. С тех пор он... прогрессировал.
"Сегодня, - думал Дрейк, когда раскаты грома становились все громче и
безумнее, - я увижу его, или одного из них. Наверное, я мог бы выбрать
самоубийство получше?" Вопрос был бессмысленным; Юнг с его законом
противоположностей был во всем прав. Это знал даже Фрейд: любой садист в
конце концов становится мазохистом.
Повинуясь порыву, Дрейк поднялся и взял с ночного столика эпохи Тюдоров
блокнот и ручку. При свете молний за окном он начал быстро писать:
Чего я боюсь? Разве я не копил силы и не готовился к этому рандеву с
раннего детства, когда в полтора года запустил в маму бутылочкой?
И потом, оно в кровном со мной родстве. Мы оба живем на крови, разве
нет? Пусть даже я нахожусь в более выгодном положении, поскольку беру не
саму кровь, а кровавые деньги?
Всякий раз, когда оно меня находит, происходит сдвиг измерений. Принн
был прав, когда в "De Vermis Mysteriis" писал, что они живут в ином
пространстве-времени. Именно это имел в виду Альхазред, когда писал: "Их