"Пенелопа Уильямсон. Под голубой луной " - читать интересную книгу автора

все ее тело напрягалось, как если бы сквозь нее пропустили электрический
разряд. Джессалин как-то читала, что от этого даже мертвые лягушки начинают
прыгать по комнате. Она улыбнулась своей глупой мысли.
- Людям, которые начинают улыбаться без видимой причины, доверять
нельзя.
Джессалин подняла взгляд. Трелони внимательно изучал ее из-под
полуопущенных век.
- О, причина всегда найдется, - сказала она. - А злитесь вы из-за того,
что не знаете, какая причина, и подозреваете, что смеются над вами.
- Тем больше причин не доверять таким людям. Джессалин как завороженная
наблюдала за складками в углах его рта - когда он говорил, они становились
резче. В его голосе звучала горькая убежденность - видимо, по части того,
можно или нельзя доверять людям, у него был не самый приятный опыт.
Наступила тягостная тишина. Джессалин понимала, что нужно заговорить,
иначе он подумает, что она совсем дурочка. Вот сейчас он извинится, отпустит
насмешливый поклон и уйдет. Еще мгновение назад ей хотелось, чтобы он
оставил ее в покое. А теперь почему-то совсем наоборот. Она судорожно
подыскивала тему для разговора, но в голове было пусто, словно в кружке для
пожертвований преподобного Траутбека.
Шарманка выдала очередное скрипучее крещендо, лошадки закружились еще
быстрее и теперь казались совсем размытыми и напоминали пятна пролитой
краски. В темноте мерцали китайские фонарики, и в их свете все вокруг
казалось живым.
Джессалин невольно вздохнула:
- Как здорово!..
- Давайте проверим?
Прежде чем Джессалин успела сообразить, что он имеет в виду, Трелони
уже ухватил ее за руку и потащил за собой.
- Но это же для детей! - пыталась протестовать она, но он ее не слышал.
Запустив пальцы в жилетный карман, он выудил пару монет и протянул их
изумленному зазывале в клетчатом пиджаке.
Он подсадил Джессалин и сам прыгнул следом на вертящуюся платформу.
Видимо, при этом вес- пришелся на больную ногу, и лицо его исказила
болезненная гримаса. Джессалин протянула руку, чтобы помочь ему сохранить
равновесие, но Трелони, схватив ее за талию, усадил на ярко-синюю лошадку.
Она засмеялась, ухватилась за шест, и мир вокруг завертелся вихрем.
Их взгляды встретились, он улыбнулся. Это была первая настоящая,
искренняя улыбка, которую она увидела на его лице. От нее тотчас смягчились
суровые черты, а горькие складки в уголках рта превратились в мальчишеские
ямочки. Джессалин чувствовала тепло его рук на своей талии, А карусель все
кружилась и кружилась, и китайские фонарики превратились в кружащиеся
цветные звезды. И хотелось, чтобы эта круговерть не останавливалась никогда.
Но карусель уже понемногу замедляла ход. Музыка тоже постепенно сошла
на нет, а с ней и его улыбка. И вот Трелони уже стоит на платформе, помогая
Джессалин сойти. Все кончилось так быстро! Она едва отдышалась, словно это
она, а не деревянные лошадки, летала по кругу.
Сумерки окончательно сгустились, фонари отбрасывали резкие тени на
ярмарочную площадь и на его лицо.
Налетевший порыв ветра подхватил локон Джессалин и прилепил его ко рту.
Грубый шов кожаной перчатки коснулся ее губ. Прежде чем отвести непокорную