"Пенелопа Уильямсон. Хранитель мечты " - читать интересную книгу автора

не опустила полог, хотя глаза больно резало даже от слабого света свечи.
Ветер, который весь вечер бешено бросался на стены башни, внезапно
стих. Гроза, на которую надеялась Арианна, прошла стороной. Это означало,
что проклятые нормандцы даже не намокнут. Некоторое время она прикидывала,
рассказать брату о видении или нет, но рассудила так: ничего, кроме
дополнительного беспокойства, ее рассказ Сейдро не принесет. Да и зачем ему
знать о том, что ей угрожает рыцарь на черном коне? Его-то ведь это не
касается.
Арианна невольно прижала ладонь туда, где билось ее сердце, снова
ощутив острую боль от смертельной раны. Ноги судорожно дернулись, и она
свернулась клубочком, подтянув колени к подбородку и уткнувшись лицом в
бархатный валик подушки. Вскоре пришла дремота, а с ней и рыцарь, несущийся
на Арианну с опущенной для удара пикой. Она засыпала и просыпалась снова, а
когда наконец погрузилась в настоящий, глубокий сон, ей приснился черный
дракон с серыми глазами.

***

Когда она открыла глаза и увидела болезненно-блеклый свет раннего утра,
снизу уже слышался унылый звук волынки. Жалобные переливы мелодии
доносились, конечно, из обширного зала в нижней части башни, где по
истечении поста разговлялись под баллады о былых воинских победах.
Некоторое время она не могла вспомнить, где находится, но потом рывком
села в постели, отчего сильно закружилась голова. В висках снова отдавалось
приглушенное ритмичное буханье. Арианна надавила на веки кончиками пальцев и
сидела так до тех пор, пока не поняла, что звук доносится извне. Это были
периодические раскаты, похожие на отдаленный гром.
Волынка играла не потому, что где-то бард пел свою песню. И вовсе не
гром доносился в окно башни. Враг начал осаду и осыпал стены замка камнями
из катапульт, а ворота - ударами тарана.
Она так и спала, одетая, поверх мехового покрывала, но теперь поспешила
сменить наряд, приличествующий благородной даме, на более практичное
одеяние. Еше с вечера она взяла у молочницы простое крестьянское платье и
грубые бахилы. Раз уж шла осада, стоило подготовиться к такому повороту
событий, при котором замок все же мог пасть. Тогда разумнее было сойти за
крестьянку. Если бы нормандцы взяли ее в плен как дочь князя Гуинедда, то
потребовали бы выкуп серебром, равный ее утроенному весу.
Арианна оставила на себе тонкую льняную сорочку, но поверх нее надела
грубое и бесформенное холщовое платье, а на ноги натянула бахилы из
грязно-серого войлока. Чтобы скрыть ожерелье, пришлось затянуть шнуровку до
самого подбородка. Платье было до того мешковатым, что в нем невозможно было
двигаться, если как следует не стянуть его ремнем на талии. Косу Арианна
расплела, небрежно разбросав по плечам пряди темно-каштановых волос.
К одному из отверстий в ремне она прицепила ножны, но прежде чем
вложить в них дорогой кинжал с острым как бритва лезвием, она некоторое
время нерешительно поворачивала его в руках. Разумеется, это было вовсе не
неуклюжее оружие крестьян, но в данном случае маскарад мог обернуться против
нее. Арианна провела пальцем по лезвию. Кинжал был обоюдоострым, оформленным
в виде миниатюрного меча. Она не собираясь пускать его в ход без крайней
необходимости, только если бы потребовалось защитить свою честь. Ни один