"Алан Уилльямс. Дневники Берии " - читать интересную книгу автора

Грегори уставился в пол и время от времени двигал ногами, обутыми в
туфли из крокодиловой кожи. Наконец он сказал:
- Неважно, как материалы попали в Венгрию. Западный турист провез их в
своем багаже. Он почти не рисковал. Летом бывает много туристов из Венгрии,
и таможенники, как правило, не обыскивают багаж.
- Как к нему попали эти материалы?
- Кое-кто в Будапеште их ему передал.
- Кто? - последовала тишина.
- Я должен это узнать, мистер Грегори, иначе я не полномочен
подписывать контракт.
Русский шевельнулся, рука его дернулась к волосам и застыла, потом он
извлек из кармана толстый пакет, который швырнул Мискину, как бомбу. На
конверте было напечатано: "Господину Мискину. Конфиденциально".
- Внутри - документ, подписанный моим другом - венгром. Это очень
ценный документ. - Он помедлил. - Я говорю с вами не как бизнесмен, а как
человек. Если имя этого человека получит огласку, последствия будут ужасны.
Вы это сами знаете... - Мискин сочувственно кивал.
- Это известный человек, - продолжал Грегори, - старый коммунист,
сражался в Испании на стороне красных, был награжден орденом Ленина. Позднее
занимал высокий пост в венгерском правительстве. В начале пятидесятых его
посадили в тюрьму в результате известных чисток, он вышел из тюрьмы в 1955
году, удалился от дел и сейчас занимается сочинением стихов.
- Он вывез материал из России?
- Да. - Толстые пальцы Грегори ковыряли остатки пластыря на щеке. -
Документ официально заверен.
Мискин держал конверт, не открывая его. Наконец он сказал:
- Старого коммуниста-ренегата впустили в Москву?
- Документ заверен, - вновь повторил Грегори.
- И на нем стоит его имя?
- Да.
- И Вы получили все это от туриста, который доставил документ в Вену? -
Грегори кивнул. - А как вы вышли на этого туриста?
- Он мой старый приятель.
- А венгр?
Грегори налил себе шампанского.
- Я с ним знаком - и детали неважны.
- Все важно, - сказал Мискин.
Грегори пожал плечами.
- Я с ним познакомился в Москве, очень давно. Мы все время
переписывались.
- О'кей. А какая ему от этого выгода? Он получит проценты?
- Да нет же! Он не торговец, он просто идеалист! Вы же понимаете, что
этот текст станет последним гвоздем, вбитым в крышу гроба сталинизма. После
его публикации последыши Сталина уже никогда не поднимут головы. Ради этого
он и старался, а не из-за ваших долларов!
- Но вы же ими не гнушаетесь!
- Я совсем другое дело. Я не идеалист!
Он вскочил и вновь начал мерять шагами комнату, расплескивая
шампанское.
- Ну ладно, - сказал Мискин. - А теперь имя этого туриста.