"Верт Уильямс. Ада Даллас (Роман)" - читать интересную книгу автора

познакомился с Адой, мне пришло в голову, что внешне они одного типа.) Мы
были помолвлены более года, когда внезапно, без всякой ссоры она разорвала
помолвку. "Ты требуешь слишком многого, - сказала она. - И не только от
меня, но и от всего мира. Я для этого не подхожу". Этот разрыв причинил
мне боль, страшную боль, потому что, мне казалось, я любил ее. Но я принял
его как должное.
А потом я ушел воевать и после войны стал работать на телевидении. Это
было совсем новое и обширное поле деятельности, и я, получив, правда не
очень завидное, приглашение на студию в Нью-Йорке, уверился, что судьба
снова ко мне благосклонна, не вернулся домой и стал ждать, когда же она
окончательно расщедрится. Но это было медленное движение, чертовски
медленное, я не режиссировал, не писал пьес, не играл в них, а просто
занимался тем, что готовил репортажи из местных новостей и читал их по
телевидению. Я старался вложить в свои передачи все, на что был способен,
но оказалось, что этого не требуется. "Стив, мальчик мой, возьмика тоном
пониже, - уговаривал меня босс. - Помни аудиторию"
Я заявил, что буду делать по-своему, поэтому вскоре меня уволили.
Я устроился на другую студию, поменьше, где мне сразу дали понять, что
я буду только сочинять текст последних известий, вести небольшие передачи,
а порой и подметать пол, и вот в тридцать два года я стал понимать, что
судьба вовсе не благосклонна ко мне и не собирается ради меня лезть из
кожи вон.
Началась война с Кореей, и снова меня призвали в армию, хотя я и не
числился даже в резерве, и я более, чем всегда, почувствовал, что никто
обо мне и не заботится. Потом мэня ранило случайно осколком, и я, потеряв
верные шесть тысяч долларов, которые мог бы выиграть, имея на руках
четырех тузов и ничего лишнего, еще раз убедился, что судьба ко мне скорее
зла, чем равнодушна.
Она зла, решил я, потому что я не примирился со своим положением
пылинки во вселенной. Я не втянул голову в плечи, а, гордо задрав ее,
сунулся на линию огня и был ранен.
Примирись я с фактом, что я полное ничтожество в ничтожном мире, меня
бы не задело. Чтобы вас не задело, надо втянуть голову в плечи и признать,
что и вы и окружающий мир - ничто.
Это единственный путь, чтобы выжить. Так я и сделал.
А когда примирился, то почувствовал себя превосходно. Я был опьянен
ощущением того, что мне ни до чего нет дела, а потому и не в чем себя
винить. Я превратился в жертву, но только потому, что захотел ею стать, а
положение пылинки во вселенной перестало меня беспокоить, ибо мир снова
стал представляться благосклонным. Я понял, что главное в жизни- это
Ничто. Я наслаждался своей причастностью к этому Ничто в ничтожном мире, и
было мне в ту пору тридцать пять лет.
Мне было тридцать пять лет, когда я вернулся в Луизиану на только что
созданную новоорлеанскую студию, которая жаждала за небольшие деньги
воспользоваться услугами опытных работников с талантом. Я вернулся и
погрузился в свое Ничто.
Я купался в нем, я упивался им, я знал, что только оно имеет значение.
И радовался этому.
- А что было потом? - спросила Ада.
- Потом? Ничего. Вернулся Б Новый Орлеан и живу здесь.