"Тед Уильямс. Война Цветов " - читать интересную книгу автора

жестокой ясностью, которая сделала бы нормальную повседневную жизнь
кошмаром. Он изо всех сил старался выдержать этот страшный взгляд.
- Что ужасно, мама?
- То, что ты умираешь, а о тебе только и можно сказать: она, мол,
делала что могла. - Новый прерывистый вдох, за которым так не скоро
последовал другой, что у Тео опять заколотилось сердце. И шепот, дрожащий,
как у испуганного ребенка: - Ты не споешь для меня, Тео?
- Спеть? Хочешь, чтобы я спел?
- Я так давно не слыхала... как ты поешь. У тебя всегда был чудесный
голос.
- Что ты хочешь послушать, мама?
Но она уже снова закрыла глаза и слабо шевельнула рукой.
Он вспомнил, как в тот вечер, когда он узнал про ее болезнь, они ходили
слушать ирландцев. Там была одна старая песня, которая ей понравилась.

Вернуться бы мне в Каррикфергюс,

- тихо начал он.

Валлигранд бы увидеть вновь.
Я океан переплыл бы,
Чтоб свою отыскать любовь.

Мать чуть заметно улыбнулась, и он стал петь дальше. Медсестра,
привлеченная непривычными звуками, просунула голову в дверь, но тут же
скрылась и стала слушать из-за порога. Тео, не обращая на нее внимания,
старался вспомнить слова, полную сожалений повесть безымянного поэта.

Где же найти мне крылья,
Что удержат над бездной вод?
Где добрый тот перевозчик,
Что меня в свою лодку возьмет?

О, где же вы, юные годы?
К закату мой клонится век.
Близкие и дорогие
Все ушли, словно давний снег.

Слова сами всплывали в памяти, и это радовало Тео, не желавшего
нарушать чары: то, что он делал, напоминало скорее ритуал, чем обыкновенное
пение. Он пел по возможности просто, избегая рефлекторных поповых
манеризмов. Только закончив последний куплет и перейдя к припеву, он
сообразил, что эта песня не что иное, как жалоба перед лицом близкой смерти.
На миг он запнулся - но мать уже спала, и улыбка осталась на ее губах,
слабая, как звездный свет на тихом озере.

Я трезвым редко бываю.
Я бродяга, и горек мой путь.
Дни мои сочтены, ребята, -
Приходите меня помянуть.