"Теннесси Уильямс. Римская весна миссис Стоун" - читать интересную книгу автора

Такого безобразия со мною еще не позволял себе никто, подумала миссис
Стоун.
И, пожалуй, была права.
В прошлом ей не приходилось заботиться о том, чтобы сохранить
собственное достоинство. Сознание своей красоты, прочности своего престижа в
двух сферах сразу - в мире театра и в высшем обществе - делало ее
высокомерной, внушало уверенность, что не может быть и речи о том, чтобы ей
когда-нибудь пришлось поступиться своим достоинством. Но теперь, когда
красота была на ущербе, а из тех сфер, где положение ее казалось незыблемым,
она ушла, единственной ее защитой стало богатство; впрочем, богатством
достоинства не оградишь. Во всяком случае, синьоре Кугэн богатство не
помогло, если верить слухам о том, как ведет себя эта дама. В последнее
время миссис Стоун то и дело твердила себе: "Только не терять достоинства.
Ни в коем случае не терять достоинства, что бы ни произошло". И беспрестанно
ловила себя на том, что совершает поступки, никак не совместимые с этим
решением. Так, например, однажды вечером, ожидая Паоло, она извлекла из
запрятанных в кладовую вещей покойного Тома Стоуна кучу театральных
реликвий, которые он тщательно сберегал как свидетельства ее блестящей
карьеры. Были тут фотографии миссис Стоун во всех заглавных ролях, какие ей
доводилось играть, в том числе и в злосчастной роли Джульетты, ибо мистер
Стоун, только он один, считал, что она исполнила эту роль превосходно,
незабываемо, и в своей слепой преданности утверждал даже, что это была
вершина ее актерской карьеры. Достав из коллекции покойного мужа снимок в
роли Джульетты, миссис Стоун вспомнила, что в тот день, когда в газетах
появились отрицательные рецензии, она случайно услышала, как он диктует
секретарше возмущенное письмо. Адресовано оно было одному критику, который в
своей рецензии не очень по-рыцарски намекал, что неудачное выступление
миссис Стоун в роли Джульетты известным образом связано с ее возрастом.
Миссис Стоун не позволила тогда мужу отправить протест в газету, и вот
теперь увидела это письмо за подписью "Томас Дж. Стоун", приколотое с
оборотной стороны к ее карточке в костюме Джульетты; судя по дате, написано
оно было за два месяца до смерти мистера Стоуна. Она поспешно открепила
письмо. Пристально вгляделась в фотографию, где была изображена в последней
своей роли. Снимок был сделан на генеральной репетиции, нервы у нее были
натянуты до предела, но только ли этим объясняется, что глаза ее под облаком
светлых разлетающихся волос и расшитой жемчугом повязкой блестят так хищно в
ответ на довольно робкий взгляд объектива? Снимок сфокусирован очень мягко и
все же не проступает ли в выражении лица что-то ястребиное? И, словно
собираясь узнать о себе нечто сокровенное, такое, что она до сих пор
тщательно от себя таила, миссис Стоун с фотографией в руке пошла было к
зеркалу, но с полпути вернулась и сунула снимок под самый низ пачки, будто
это карта, предвещающая беду. Кроме снимков, а их были сотни, она обнаружила
собранную мистером Стоуном коллекцию театральных программ: все спектакли, в
которых она участвовала, и везде ее имя напечатано крупными буквами, а под
ним, помельче - название какой-нибудь из знаменитых пьес; она нашла также
огромную кипу газетных и журнальных вырезок - мистер Стоун начал их собирать
четверть века назад, еще до того, как она стала его женой. Едва удерживая в
руках этот ворох театральных реликвий, она отнесла их на стоявший посреди
залы длинный узкий обеденный стол - так, чтобы Паоло, войдя в комнату,
обязательно все это увидел. Но в последний момент, когда прозвенел звонок,