"Теннесси Уильямс. Рассказы, Эссе" - читать интересную книгу автора

В ту весну Джон больше с нею не виделся. Вскоре после бала началась
сессия, да и вообще он не был уверен, что с ней стоит встречаться. Она
некрасива, а ее экспансивность, так его очаровавшая поначалу, когда они
разговаривали в дубовой роще, теперь казалась ему несколько - ну, нелепой,
что ли.
Осенью, как только возобновились занятия, он встретил Флору у себя в
университете. Оказывается, она перевелась туда из баптистского колледжа, и
ее зачислили на второй курс. Джон едва узнал девушку. Ведь в роще, где они
гуляли тогда, во время весеннего бала, было темновато, и он толком не
разглядел ее... Она оказалась и грубоватей и привлекательней, чем помнилась
ему. Лицо - очень широкое вверху, резко сужается книзу, напоминая
перевернутую пирамиду. Глаза с приспущенными в углах веками - огромные,
светло-карие и, что уж совсем неожиданно, испещренные точечками, то ли
зелеными, то ли голубыми. Нос длинный и острый, кончик его обсыпан
веснушками. Разговаривая, она улыбалась и часто-часто моргала. А говорила
так быстро и пронзительно громко, что поначалу он даже смутился. Но потом,
заметив поодаль стайку девушек, которые смотрели на нее и хихикали, подумал:
"Вот дуры!" - и рассердился на себя за это свое смущение.
Был полдень, и она шла обедать к себе в пансион. Ни в одну из
студенческих корпораций она вступать не захотела, о чем поведала Джону с
гордостью, даже с вызовом, и ему это пришлось по душе.
- Я сразу поняла, мне нигде не прижиться. Предпочитаю сохранять
независимость, а вы? Беда в том, что в нашем мире человеку приходится идти
на сделку с совестью, стараться быть как все. До чего же от этого тошно! Не
хочу! Проживу жизнь так, как нравится мне !
Именно по этой причине Джон тоже не вступал ни в какую студенческую
корпорацию и сказал ей об этом.
- Ой, да мы с вами оба "дикари"! - выкрикнула Флора. - Вот здорово, а?
Другие девушки у нас в пансионе не могут пережить, что их называют
дикарками, а я так просто в восторге. Это же потрясающе - ходить в
"дикарях"! Захочешь - срывай с себя одежду и танцуй на улице в чем мать
родила, если уж на тебя нашел такой стих!
Джон почувствовал, как по телу его разливается приятное тепло, словно
от выпитого вина. То же ощущение было у него и прошлой весной, когда он
разговорился с Флорой в дубовой роще. И ему снова вдруг захотелось многое ей
сказать. Горячо, взахлеб он стал рассказывать, что пишет одноактную пьесу. В
ней много скрытой символики, и объяснить ее суть очень трудно. Флора быстро
и оживленно кивала, а стоило ему запнуться, тут же находила нужное слово -
понимала чутьем, что он хочет сказать.
- Ой, это здорово, просто здорово, - твердила она.
Джон собирался послать свое детище на конкурс одноактных пьес - сосед
по комнате усердно его уговаривал.
- Господи, вот и послали бы! - воскликнула Флора.
- Сам не знаю, - ответил Джон. - По-моему, самое главное - выразить
себя, верно?
Тут оба они рассмеялись: ведь в точности то же самое сказала ему Флора,
когда он посоветовал ей послушаться преподавательницу и послать свой рассказ
в "Харперс мэгезин".
- А кстати, его приняли? - поинтересовался Джон.
- Нет, прислали обратно, с таким печатным бланком - ну, стандартный