"Кейт Уилхелм. Твоя навеки - Анна" - читать интересную книгу автора

еще я подумала: что, если они расшифруют твои загадочные закорючки и
откроют тайну Вселенной? Разве заслуживает кто-то из них такого дара? Нет!
И я снова спрятала все у (вырезано) в сейфе..."
"Мерсер отнюдь не "таинственный незнакомец", - подумалось Гордону. На
самом деле это определение больше подходило для другого человека - того
самого неизвестного, в чьем сейфе хранились бумаги Мерсера. Кто он? Гордон
покачал головой, раздумывая над сложившимся треугольником, и продолжил
чтение: "...а потом пришел (вырезано), и я расплакалась у него на груди.
Он повел меня обедать, и оказалось, что я ужасно голодна".
Гордон рассмеялся, положил письма на кофейный столик, откинулся на
спинку кресла и, заложив руки за голову, стал разглядывать потолок,
который давно уже нуждался в побелке.


Следующие две недели он работал над письмами и образцами почерка
Мерсера. Фотографировал, увеличивал фрагменты, выискивая признаки
слабостей или болезней. Затем закодировал письма и ввел в компьютер,
запустив программу, специально им разработанную, чтобы выискивать
необычные сочетания, комбинации элементов письма, характерные для иных
стран или регионов, - вообще все привлекающее внимание или открывающее ему
что-то новое. Про Мерсера Гордон решил, что тот родился в пробирке и
никогда не выбирался из класса или лаборатории до тех пор, пока не
повстречался с Анной. Сама она была родом со Среднего Запада. Очевидно, из
небольшого городка где-нибудь в окрестностях Великих Озер. Имя,
старательно вырезанное из всех писем, состояло из шести букв. Один раз
Анна упомянула, что ходила на открытие выставки, но фамилия художника тоже
оказалась вырезанной. В ней было девять букв. Даже без отзывов о художнике
Гордон понял, что работы произвели на Анну сильное впечатление - это
чувствовалось по почерку. Он измерял расстояния между словами, определял
размеры букв, углы наклона, пропорции и сочетания всевозможных элементов.
В каждой черточке ощущались изящество, ритм. Соединенные словно в гирлянды
буквы - открытые, доверчивые - означали, что Анна человек честный.
Тоненькие связующие нити - слова будто нанизывались на них -
свидетельствовали о скорости письма и развитой интуиции.
По мере продвижения работы записи Гордона пополнялись новыми
развернутыми характеристиками, и портрет Анны начал оживать.
Сделав предварительную оценку почерка Мерсера, Гордон к нему больше не
возвращался. Все ясно - ученый, технарь, точный и безупречно честный,
гениальный, немного заторможенный, крайне замкнутый, типичный одиночка. В
его характере чувствовалось что-то знакомое.
Когда Рода пришел за результатами, Гордон решил, что уже знает об этих
двоих больше, чем могла бы рассказать о каждом из них родная мать. Хотя,
конечно же, он по-прежнему не знал, как они выглядят, или где сейчас Анна,
или где находятся бумаги, которые она прятала в сейфе мужа.
Пока Рода проглядывал отчет, Гордон внимательно наблюдал за его
реакцией. За окном - серая пелена дождя. Воздух казался густым и липким.
- Это все? - требовательно спросил Рода, ознакомившись с заключениями.
- Да.
- Мы проверили все выставочные залы в штате, - сказал Рода с
недовольной гримасой на лице, - но так и не нашли эту женщину. Кроме того,