"Теренс Хэнбери Уайт. Отдохновение миссис Мэшем" - читать интересную книгу автора

Там, где кончалась ежевика, начиналась трава, - та самая
опрятная, ухоженная травка, на которую, должно быть, смотрела и
леди Мэшем. Ее до сих пор подстригали так же коротко, как и
тогда, если не короче. Травка тут росла ровная, как на лужке
для игры в шары.
Нет, право, очень это место походило на площадку для
боулинга. Плотные заросли стояли вокруг подобно тисовой
изгороди, окружающей обычно такую площадку. Только в самой
середине ее легко возносил колонны прекрасный, залитый солнцем
храм.
Но странно, - сердце Марии вдруг екнуло, она и сама не
поняла почему, - странно, какая опрятность царила вокруг.
Мария огляделась - ни души. Ни единый лист не дрогнул в
маленьком зеленом амфитеатре, не было видно и следа жилой
хижины. Ни навеса, под которым могла бы стоять газонокосилка,
ни, собственно говоря, самой косилки.
Но траву кто-то ведь все же подстриг.
Мария извлекла из волос ежевичную плеть, выпуталась из
последних ветвей и шагнула навстречу своей судьбе.
С внутренней стороны купола штукатурка кое-где отвалилась,
но деревянной дранки, лезущей в глаза с прохудившихся потолков
ее дома, из купола не торчало. Похоже, кровлю кто-то чинил
изнутри, пользусь глиной или бумагой, подобно тому, как их
используют осы. Странным было и то, что на полу никакой
штукатурки не было. Кудато ее убрали.
Такая чистота стояла вокруг, до того все не походило на
дебри, через которые Мария только что продиралась, - такое все
было прямоугольное, округлое и геометрически правильное, словно
бы только что выстроенное, - что в глаза сами собой лезли
детали.
Мария увидела: во-первых, прямоугольное отверстие дюймов в
восемь шириной, проделанное в самой нижней ступеньке, - Мария
сначала приняла его за вентиляционное, предназначенное для
отвода влаги изпод храма, но к нему вела как бы мышами
протоптанная в мураве тропинка; затем, Мария заметила в
основании каждой из колонн по семидюймовой дверце, быть может,
также предназначенной для гидроизоляции, да только - Мария их
не углядела, потому что они были крохотные, примерно со
спичечные головки, - да только на дверцах имелись ручки; и
наконец, у ближайшей к ней двери она приметила скорлупку
грецкого ореха, вернее, половинку скорлупки. В парке росло
несколько грецких орехов - не очень близко отсюда. Мария
подошла, желая разглядеть скорлупку сблизи, и то, что она
разглядела, повергло ее в величайшее изумление.
В скорлупке лежал младенец.
Девочка наклонилась, чтобы подобрать колыбельку, принятую ей
за игрушку - самую красивую из всех, какие она когда-либо
видела. Когда тень ее руки накрыла младенца, в котором всей-то
длины было около дюйма, младенец замотал головкой, лежащей на
крошечной моховой подушке, растопырил ручки, поджал, будто