"Джеймс Уайт. Чрезвычайные происшествия ("Космический госпиталь" #5) " - читать интересную книгу автора

крылышек Приликлы и прижал к его груди сканер. - Прошу тебя, опиши их.
За те два часа, что Конвей не видел Приликлу, состояние эмпата
действительно изменилось. Его огромные глаза, снабженные тройными веками,
странно потускнели, взгляд стал рассеянным, мышцы, поддерживающие крылья,
обмякли и сморщились, четыре тоненькие ножки, благодаря ловкости которых
Приликла стал одним из лучших хирургов в госпитале, были сцеплены и дрожали.
В общем и целом он производил впечатление старого и жутко больного ГНЛО.
Конвей продолжал обследование, а цинрусскийская часть его сознания
разделяла его человеческие опасения. И он сам, и цинрусскиец - донор
мнемограммы - не сомневались в том, что Приликла, судя по его симптомам,
близок к смерти.
Дрожь эмпата резко усилилась, но тут же утихла - Конвей снова овладел
собой и спокойно проговорил:
- Я не нахожу ничего такого, что говорило бы о деформации, обструкции
или инфекционном поражении внутренних органов и что могло бы быть причиной
описываемых тобой симптомов. Не вижу я также и причины испытываемой тобой
дыхательной недостаточности. Мое цинрусскийское alter ego подсказывает мне,
что эмпатическая гиперчувствительность встречается у особей твоего вида в
подростковом возрасте, однако и тогда она не имеет ничего общего по
интенсивности с той, которую ощущаешь ты. Поэтому я позволю себе
предположить, что у тебя имеет место непатогенное и нетоксичное поражение
центральной нервной системы.
- Вы полагаете, что речь идет о психосоматическом заболевании? - резко
вопросил О'Мара и указал на Приликлу. - Это, по-вашему, похоже на
психосоматику?
- Мне бы хотелось исключить такую вероятность, - сдержанно отозвался
Конвей, а Приликле сказал: - Если ты не возражаешь, мы с майором О'Марой
выйдем и обсудим твое состояние наедине.
- Конечно, друг Конвей, - ответил эмпат. Казалось, из-за непрестанной
дрожи его хрупкое тельце того и гляди распадется на кусочки. - Но
пожалуйста, как можно скорее сотри эту цинрусскийскую мнемограмму. Твой
повышенный уровень тревоги и сочувствия не на пользу ни тебе, ни мне. Не
забывай, друг Конвей, донором твоей цинрусскийской мнемограммы был великий
цинрусскийский медик, живший в далеком прошлом. Без ложной скромности могу
сказать, что еще до того, как я поступил на работу в госпиталь, я достиг
такого же опыта в медицине.
В истории медицины нашего вида, - продолжал он, - нет описаний ничего и
близко напоминающего мое состояние. Комплекс симптомов беспрецедентен.
Однако учитывая вероятность неорганической природы моего заболевания, я не в
состоянии что-либо оценить объективно. Тем не менее я всегда был
оптимистичной и уравновешенной личностью, не страдал никакими расстройствами
психики ни в детстве, ни в подростковом, ни в зрелом возрасте. У друга
О'Мары имеется мой психологический файл, и он это подтвердит. Болезненные
симптомы у меня появились и развились очень быстро, и это вселяет в меня
надежду, что они могут столь же быстро исчезнуть.
- Быть может, Торннастор мог бы... - начал Конвей.
- От одной мысли о том, что ко мне приблизится этот бегемот с
намерением меня обследовать... нет, тогда я сразу скончаюсь. К тому же
Торннастор сейчас занят... Друг Эдальнет, осторожнее!
Приликла вдруг переключил все свое внимание на экран и продолжал: