"Джеймс Уайт. Большая операция" - читать интересную книгу автора

Мэрчисон, используя фонарик в качестве указки, - или правильнее было бы
сказать - выращивает. Я по-прежнему никак не могу решить, чего в нем
больше - животного или растительного. Похоже, здесь расположен и нервный
центр, почти наверняка являющийся частью мозга. И он очень чувствителен -
видишь, как осторожно обходят инструменты эти серебристые кабели, нападая
на машину?
- Мы тоже будем осторожны, - сказал Конвей и обратился к Харрисону: -
Мы сможем добраться вон до той нависающей стены, не перебив кабели, идущие
по полу?
Повреждения в этом чувствительном районе могли обернуться серьезными
последствиями для пациента.
Лейтенант кивнул и начал дергать машину вперед-назад, постепенно
передвигаясь по площадке, пока они не достигли указанной стены. Теперь
сверху их защищали чувствительные кабели, снизу - дно каверны, а с правого
борта - скалистая стена, поэтому атаки инструментов ограничивались лишь
левым бортом. Они снова могли сами себя слышать, но Харрисон извиняющимся,
но твердым тоном сообщил, что на одной гусенице им не взобраться по склону
и не пробуриться наружу, что они не могут позвать на помощь и что воздуха
у них осталось на четырнадцать часов и то, если только они наденут
скафандры, чтобы использовать газ в баллонах.
- Давайте-ка оденем их прямо сейчас, - оживленно сказал Конвей, - и
выйдем наружу. Расположитесь по обоим концам машины - под кабелями и
спиной к стене. Таким образом, вам придется беспокоиться о нападении
только спереди - любой инструмент, пытающийся атаковать сквозь скалу
сзади, произведет слишком много шума, чтобы застать вас врасплох. Мне
также хотелось бы, чтобы вы были подальше от центральной части машины, где
буду я сам, и не мешали мне своими мыслями попытаться установить контроль
над инструментами...
- Мне знакомо это напыщенное и самодовольное выражение лица, -
обратилась Мэрчисон к лейтенанту, натягивая гермошлем. - У нашего доктора
очередное озарение. Я думаю, си собирается провести с пациентом беседу.
- На каком языке? - сухо спросил Харрисон.
- Полагаю, - Конвей улыбнулся, чтобы продемонстрировать уверенность,
которой он вовсе не испытывал, - вы могли бы назвать его языком Брайля
[шрифт Брайля - рельефно-точечный шрифт для письма и чтения слепых,
разработанный французским тифлопедагогом Луи Брайлем] в трех измерениях.
Он быстро объяснил, что собирается делать, и через несколько минут
они заняли свои места рядом с машиной. Конвей присел спиной к ее левой
гусенице в нескольких футах от заполненной водой впадины в полу. В центре
впадины зияло отверстие неизвестной глубины, проеденное кабелем или ему
подобным растением, добывающем руду. Сбоку от него группа из семи или
восьми слившихся воедино инструментов, распластавшихся на обшивке,
пыталась ее продавить, и в некоторых местах уже начали расходиться швы.
Конвей мысленным усилием оторвал шайку металлических разбойников от
машины, после чего, словно огромный оживший ком серебристого теста,
закатил их в углубление. Затем он приступил к работе.
Конвей не пытался защититься от атакующих инструментов. Он
намеревался так сильно сосредоточиться на одной определенной форме, что
любой из них, попав в зону досягаемости его мыслей, лишится, как он
надеялся, всех опасных краев и выступов.