"Джеймс Уайт. Звездный хирург" - читать интересную книгу автора

исследования в области ксенологической медицины и на сражение с болезнями
неизученных форм жизни. По госпиталю ходило присловье, пущенное, по
слухам, в оборот О'Марой, которое гласило, что любое разумное на первый
взгляд существо, желающее стать диагностом, на самом деле спятило. Ведь
ленты передавали не только физиологические данные, но и воспоминания и
черты характера того, кому они принадлежали и с кого делалась запись. А в
результате получалось, что диагност добровольно соглашался страдать
осложненной формой множественной шизофрении: личности, населявшие его
мозг, зачастую отличались друг от друга настолько, что не совпадали даже
их логические системы.
Конвей принудил себя вслушаться в рассуждения Маннона.
- Я заметил любопытную вещь, - говорил тот. - Никто из моих альтер
это не обращает внимания на вкус салата. На вид - пожалуйста, но не на
вкус. Не то чтобы они были от него в восторге, однако он не вызывает у них
отвращения. А есть и такие, что не могут жить без салата. Кстати, о "не
могу жить": как поживает Мэрчисон?
Маннон столь неожиданно перескакивал в разговоре с одной темы на
другую, что Конвею всякий раз казалось, будто он слышит скрежет сцепления.
- Спрошу, если увижу ее, - ответил он осторожно. - Мы с ней просто
хорошие друзья.
- Ха, - хмыкнул Маннон.
Конвей не менее жестоко переключился на иной предмет обсуждения и
пустился рассказывать о своем новом назначении. Маннон был отличным
парнем, но имел гнусное обыкновение изводить человека шуточками и
прозрачными намеками. Как бы то ни было, Конвею удалось до конца обеда не
оказаться на тонком льду.
Расставшись с Манноном, он направился к ближайшему интеркому и
перекинулся по нему несколькими словами с теми врачами, которыми
предстояло заниматься вместо него со стажерами, а потом взглянул на часы.
До старта "Веспасиана" оставалось около часа. Конвей двинулся по коридору,
причем шагая чуть быстрее, чем подобало старшему врачу...
Над дверью было написано: "Рекреационный уровень, классы ДБДГ, ДБЛФ,
ЭЛНТ, ГКНМ и ФГЛИ". Конвей вошел внутрь, сменил халат на плавки и
отправился на поиски Мэрчисон.
Хитроумное освещение и впечатляющие пейзажи создавали на
рекреационном уровне ощущение неохватного простора. Из раздевалки вы
попадали в тропическую бухточку: песчаный пляж, скалы, а в проходе между
ними и до самого горизонта, смутно различимого за легкой дымкой, - голубое
море. Небо было синим и безоблачным - Конвею говорили, что облака
воспроизвести крайне трудно, - а вода отливала бирюзой. Волна за волной
накатывались на пологий берег, песок которого обжигал босые ступни. Лишь
искусственное солнце, с краснотой которого инженеры, по мнению Конвея,
явно переусердствовали, да инопланетная растительность на скалах и вокруг
пляжа разрушали иллюзию возвращения на Землю. Однако в госпитале трудились
и лечились не только земляне, а потому творцы рекреационного уровня
вынуждены были пойти на известные отступления от земной действительности.
Важнее всего было то, что на этом уровне сила тяжести поддерживалась в
пределах половины нормальной. Половина g означала, что те, кто устал,
смогут полнее отдохнуть, а те, кому некуда девать энергию, кисло подумал
Конвей, смогут ее растратить и поднабраться новой. Очередная волна обдала