"Джеймс Уайт. Звездный хирург" - читать интересную книгу автора

углом и с заданной скоростью. С помощью тралтана Конвей установил агрегат
над операционным столом, выбрал на теле пациента место, где, под
шестидюймовым слоем мускулов и жира, находились несколько жизненно важных
органов, и привел механизм в действие. Кол прикоснулся к шкуре ЭПЛХ и
принялся углубляться в нее со скоростью около двух дюймов в час.
- Да что вы, черт возьми, творите? - гаркнул майор. Вампира лечите,
что ли?
- Разумеется, нет, - ответил Конвей. - Я выбрал деревянный кол для
того, чтобы пациент мог защищаться. Или, по-вашему, он устоял бы против
стального стержня? - Он жестом подозвал тралтана и принялся наблюдать за
погружением кола в тело ЭПЛХ. Приликла периодически сообщал об
эмоциональном излучении, О'Мара расхаживал по палате, что-то бормоча себе
под нос.
Острие вонзилось примерно на четверть дюйма, когда проявились первые
признаки утолщения и отвердевания кожи. Ороговение происходило в
окружности диаметром около четырех дюймов, центром которой была ранка,
нанесенная острием кола. В сканер Конвей увидел, что под кожей, на глубине
где-то в полдюйма, образуется слой тканей, отдаленно напоминающий губку.
Этот слой набух на глазах, сделался полупрозрачным, а через десять минут
превратился в жесткую костяную пластинку. Кол начал гнуться. Похоже было,
что он вот-вот сломается.
- Мне кажется, защитные резервы ЭПЛХ все тут, - сказал Конвей, следя
за тем, чтобы его голос прозвучал ровно, - и я предлагаю их удалить.
Вдвоем с тралтаном они быстро вырезали костяную пластину и сразу же
поместили ее в стерильный контейнер с крышкой. Конвей приготовил инъекцию
того же лекарства, которое пытался применить накануне - но отнюдь не
максимальную дозу, - и ввел ее пациенту, а потом помог ФГЛИ обработать и
зашить рану. На это ушло минут пятнадцать, по истечении которых ни у кого
не осталось сомнений в том, что лекарство подействовало и пациенту лучше.
Тралтан поздравил Конвея, О'Мара сыпал проклятиями и угрозами, требуя
немедленного ответа на свои вопросы. Приликла сказал:
- Доктор, вы ввели лекарство, но тревога больного не уменьшилась. Он
на грани истерики.
Конвей с усмешкой покачал головой.
- Пациент под наркозом и ничего не чувствует. Однако я согласен, что
в настоящий момент, - он кивнул на стерильный контейнер, - его личный врач
не слишком доволен своей участью.
А в контейнере творилось вот что: извлеченная кость начала
размягчаться, из нее потекла лиловая жидкость, которая перемещалась по дну
контейнера, словно наделенная сознанием - как, впрочем, оно и было на
деле.
По настоянию О'Мары Конвей отправился к нему в кабинет. Майор говорил
комплименты, правда, в таких выражениях, что порой трудно было разобрать
любезность это или оскорбление. Но таков уж был О'Мара; до Конвея
постепенно доходило, что главный психолог вежлив только с теми, кто
представляет для него профессиональный интерес.
Вопросы О'Мары еще не иссякли.
- Разумная, амебная форма жизни, упорядоченный набор
субмикроскопических, вирусоподобных клеток, - ответил Конвей на один из
них. - Лучшего доктора не найти. Он обитает внутри пациента и, обладая