"Дональд Уэстлейк. В колыбели с голодной крысой" - читать интересную книгу автора

- М-м-м. О чем вы хотели говорить с Гамильтоном? Я колебался. Враждебность
полиции по отношению к нам можно объяснить только нашей причастностью к
АСИТПКР. Эти люди не знают, какой я студент, какой ветеран, какой сын, какой
человек вообще; они знают только, что я служащий АСИТПКР. Поэтому я не знал,
что можно, а чего не следует мне рассказывать, а потому ответил расплывчато:
- О профсоюзных делах.
- О каких профсоюзных делах?
- Послушайте! - Я взглянул на тех двух у стены. У них был скучающий вид, и
они даже не смотрели в мою сторону. И я сказал:
- Послушайте, зачем вы задаете мне все эти вопросы? Вы считаете, что я...
- Я задаю вопросы, - оборвал он меня. - Вы отвечаете.
- Нет, - сказал я.
Он удивленно вскинул бровь:
- Что вы хотите сказать этим "нет"?
- Идите вы все к чертям! - сказал я. Не потому, что такую модель поведения
мне подсказали учебники или лекции, а потому, что даже младенец может попасть
пальцем в глаз крысе. Что может сделать крыса хуже того, что задумала?
Он разозлился.
- Следи за своими словами, мальчишка, - сказал он. Я сложил руки на груди
и стал смотреть в окно.
- Ну-ка, послушай, - сказал он, - я обходился с тобой по-доброму, но могу
и проявить крутость, так что смотри, все зависит от тебя.
- По-доброму? Этот ваш негодяй разорвал мне чемодан, истоптал одежду и
сломал пишущую машинку моего друга. И вы называете это добрым отношением? Вы
арестовали меня без каких-либо оснований и заперли здесь...
- Я не арестовывал тебя, - сказал он.
- Хорошо. Я пошел домой. - Я поднялся с места.
- Садись. Тебя привезли сюда для допроса. Я стоял, глядя на него в упор:
- По какому поводу?
- Сначала сядь, - сказал он.
- Черта с два! Я...
Кто-то больно схватил меня за плечо и толкнул на стул. Я оглянулся и
увидел Джерри. Он, ухмыляясь, смотрел на меня сверху вниз, и у меня
непроизвольно сжались кулаки.
- Ты ведь не хочешь схватиться со мной, дружище?
- Прочь руки от меня.
- Ладно, Джерри, - сказал пожилой полицейский. Джерри отпустил меня и
снова привалился к стене. Пожилой сказал мне:
- Лучше умерь свой пыл, парень. Ты можешь схлопотать большие неприятности.
- Простите, - сказал я. - Я просто к такому не привык. В городе, где я
вырос, полицейские были порядочными людьми.
Он ударил ладонью по столу.
- Думай, что говоришь! Никто не просил тебя и твоего хитрожопого друга
приезжать сюда и провоцировать неприятности...
- Какие неприятности? Мы немного поездили по городу и поговорили всего с
одной женщиной, чей муж просил нас приехать сюда. Так о каких неприятностях вы
говорите?
Но он снова взял себя в руки.
- О том промежутке времени, когда ты выходил за гамбургерами и кофе, -
сказал он. - Ты сказал, во сколько ты ушел?