"Дональд Уэстлейк. Дурак умер, да здравствует дурак!" - читать интересную книгу автора

все очень им гордимся.
Сняв обертки, он показал мне книгу. Она и впрямь производила
внушительное впечатление, почти такое же, как лампа с купидонами, и была
выдержана в той же цветовой гамме. Переплет из белого дерматина, затейливое
золотое распятие, золотая же вязь на корешке. Обрез тоже был золотой, а
закладками служили красные ленточки. Книга изобиловала старательно
выведенными буквицами и была щедро снабжена иллюстрациями на толстой бумаге,
а большинство диалогов было набрано красным шрифтом. На фронтисписе
красовалось посвящение, начертанное золотым курсивом: "Дражайшей Герти
Дивайн со всею моею любовью навсегда. Но куда ты пойдешь, туда и я пойду.
Руфь 1: 16. Мэтью Грирсон".
М-да, странно. Я еще мог представить себе, что дядюшка Мэтт на склоне
лет пристрастился к богословию, тем более, зная, что болен неизлечимой
формой рака. Но едва ли ему, да и кому-нибудь другому, пришло бы в голову
дарить Герти Дивайн (несмотря на ее ангельскую душу) библию в переплете из
белого кожзаменителя с золотым тиснением. В это как-то не верилось. Стало
быть, книга содержит в себе еще что-то, незаметное с первого взгляда.
Я понял. Это была какая-то весточка. Ключ, который сумеет распознать
Герти.
Ключ к чему?
Может быть, триста тысяч долларов - это еще не все? В конце концов,
дядя Мэтт сколотил свое состояние в Бразилии, а Бразилия - огромная молодая
страна, богатая еще почти не тронутыми запасами сырья. Может быть, денег
больше, гораздо больше, а триста тысяч - лишь верхушка айсберга. И
указатель пути к главному кладу - как раз в этой библии?
Ну конечно! Зачем еще дарить триста тысяч совсем чужому человеку, даже
если по бумагам он - твой родственник? Да затем, что это - крохи для
цыплят, а настоящая кубышка запрятана где-то еще.
Вот почему дядя Мэтт подослал ко мне Герти. Он предоставил ей самой
решать, рассказать мне об остальных деньгах или нет. Триста тысяч - это
просто испытание, чтобы узнать, стоит ли отдавать мне все. А Герти похитили
люди, которые хотят вытянуть из нее сведения о кладе.
- Вы разносите эти штуки? - спросил я.
- Э... - священник растерянно улыбнулся. - Возникает вопрос оплаты.
Ваш дядя должен был прислать нам чек, но, к сожалению, кончина помешала
ему...
- Сколько это стоит? - спросил я.
- Тридцать семь долларов пятьдесят центов.
- Я выпишу вам чек, - сказал я, доставая чековую книжку, которую
прихватил из дома, поскольку не знал, как долго буду в бегах. Но пока мне не
выдавалось случая воспользоваться ею.
Преподобный Маркуэнд снабдил меня ручкой и сказал:
- Выпишите на Институт любящих сердец.
Я передал преподобному чек, и Маркуэнд, казалось, опять собрался сесть,
чтобы уже в качестве священнослужителя, а не рассыльного, обсудить со мной
мои собственные богословские воззрения, но я сумел отбояриться от него,
заявив, что должен немного поработать. Преподобный выказал полное понимание
и тотчас ушел, а я приступил к штудированию священного писания.
Проведя за этим занятием почти час, я так ничего и не вычитал. Вроде,
библия ничем не отличалась от любой другой. Во всяком случае, я никаких