"Дональд Уэстлейк. Дурак умер, да здравствует дурак!" - читать интересную книгу автораВосьмой авеню, а потом двинулись на север и добрались до Двадцать третьей
улицы, где была станция подземки и где я с большим опозданием (вероятно, я уже упоминал о том, что слово "опоздание" как нельзя более емко выражает особенности моего жизненного пути) догадался предложить Герти денег на такси. Ее реакция была мгновенной и слишком уж бурной. Прижав руку к сердцу (при таком бюсте это было нелегким делом), Герти притворилась, будто вот-вот упадет в обморок, и вскричала: - Мот! Транжира! Только и знает, что сорить деньгами! Но я уже научился правильно обращаться с ней и поспешно сказал: - Конечно, если вам привычнее ездить подземкой... В ответ она сунула в рот два пальца и издала свист, от которого, должно быть, задрожали стекла во всех домах Манхэттена, включая и здание ООН. Из потока машин тотчас вынырнуло такси и, пыхтя, остановилось перед нами. Я вручил Герти доллар, и она взглянула на него так, словно впервые увидела денежку столь ничтожного достоинства, после чего с вялым омерзением произнесла: - Слушай, широкая душа, я живу на Сто двенадцатой улице. Немного смутившись, я присовокупил к первому доллару еще один и спросил: - Этого достаточно? - Хватит, хватит, - ответила Герти. - А то еще избалуешь меня. Я придержал для нее дверцу и, когда Герти уселась в машину, спросил, склонившись к окошку: - Когда я увижу вас снова? которых был трепетный страх. - Никогда, если не запишешь номер моего телефона, - ответила Герти. - О! - воскликнул я и принялся охлопывать себя в поисках карандаша и бумаги, но не нашел ни того, ни другого (я редко ношу с собой канцелярские принадлежности, потому что это помогает мне уклоняться от подписания всевозможных бумаг). В конце концов водитель такси, который, вероятно, был родным или, по меньшей мере, двоюродным братом Герти, высунулся из окна и подал мне грязный огрызок карандаша и обертку из-под жевательной резинки, сказав при этом: - Держи, Казанова. Я положил фантик на крышу такси, разгладил и записал номер Герти, продиктованный мне, будто умственно отсталому ребенку: - Университет-пять... сокращенно "ун", понятно? Университет-пять, девять, девять, семь, ноль. Записал? Она не поверила мне на слово и потребовала, чтобы я прочитал ей номер вслух. Затем я спрятал фантик в бумажник, отступил на шаг от машины, и тут водитель окликнул меня: - Эй, ты, Вилли Саттон! Я нагнулся и с прищуром взглянул на него. - Чего? - Карандаш гони, - сказал он. Я извлек из кармана огрызок карандаша, вернул владельцу, и такси, наконец-то, помчалось на север. При желании, которого не было, я мог бы разыграть в ролях разговор между водителем и пассажиркой. Уши у меня пылали. |
|
|