"Джин Уэстин. Разбойник и леди Анна " - читать интересную книгу автора

Он нарушил данную мне клятву ради собственной выгоды. Я никогда больше не
поверю ни одному мужчине.
- Ты можешь доверять Джону Гилберту, леди Анна. Он знает, что такое
предательство. Бастард он или нет, но его отец герцог любил его и оставил
ему три сотни в год, а также Беруэлл-Холл с оленьим парком. Но его
единокровные братья лишили его законного наследства. А. когда он пригрозил
им судом, обвинили его в том; что он будто бы украл фамильное кольцо,
подаренное ему герцогом. Ему пришлось бежать в Оксфорд, чтобы не
распроститься с жизнью. Потому-то он и стал таким, каким ты его знаешь,
джентльменом удачи.
Всю эту историю. Бет рассказала, прерывая ее глубокими вздохами. Она
продолжала стоять на коленях, разглаживая одежду Джона Гилберта своими
красными, огрубевшими от работы руками. Закончив рассказ, девушка
стремительно поднялась с колен, явно смущенная тем, что произнесла столь
длинную речь.
- Я чуть не забыла, зачем пришла, миледи. Он говорит, чтобы ты
присоединилась к нашим женским состязаниям на шпагах там, на лужайке.
Анна снова удивилась странным представлениям Джона Гилберта о женщинах.
- Он что, считает нас греческими амазонками?
- Я ничего не знаю об этих амазонках, миледи, но он хочет, чтобы мы,
женщины, умели себя защитить, когда в лагере нет мужчин.
Она открыла дверь, но прежде, чем выйти, добавила:
- Он говорит, чтобы ты надела его бриджи.
Сначала ему взбрело в голову сделать из Анны Гаскойн скотницу, а теперь
воительницу. Он поистине неисправим! Правда, случалось, лондонские женщины
низких сословий, уличные девки и актрисы иногда дрались в Эпсоме на дуэли
из-за мужчин, но она не могла себя представить в такой роли. Ребенком она
видела, как отец часами практиковался, орудуя шпагой, позже этим же
занимался Эдвард. Анна же если и брала в руки рапиру, то только в шутку. И
сейчас, разумеется, не станет уподобляться простолюдинке.
Анна села на стул у камина, сложив руки, и принялась ждать появления
Джона Гилберта, который должен был заставить ее подчиниться своей воле. Он
непременно придет. Анна в этом не сомневалась. Он не допустит, чтобы ему не
подчинились или бросили вызов. Некоторое время она ждала. Он не явился, и
Анна испытала жгучее разочарование. Черт бы его побрал! Он был слишком умен.
Не появись она на лужайке вместе с другими женщинами, они сочли бы ее
слабой, а это еще хуже, чем повиноваться Джону Гилберту.
Проклятие! Проклятие! Проклятие!
Анна порывисто открыла сундук в изножье кровати и принялась копаться в
его одежде, пока не выбрала лучшие атласные бриджи, рубашку фламандского
полотна, отделанную лентами, и пару шелковых чулок. Если она их испачкает,
тем лучше. Раз он так пожелал, ее совесть чиста.
Анна уже прошла половину пути до лужайки, когда заметила, что покрыла
это расстояние вполовину скорее, чем если бы на ней было платье. Ее ноги в
бриджах и чулках двигались гораздо свободнее и быстрее. Ей никогда не
приходило в голову, что платье и нижняя сорочка, не говоря уже о корсете,
мешают ходьбе. Анна зашагала размашисто, чувствуя, что он следит за ней.
Шаги ее стали просто гигантскими.
Когда она приблизилась к нему, он отвесил ей низкий поклон и
отсалютовал шпагой.