"Скотт Вестерфельд. Инферно. Армия ночи" - читать интересную книгу автора

конца вентиляционного туннеля. Это означало, что кот унюхает мое
приближение.
- Вот и прекрасно, - прошептал я.
В конце концов, у меня на вооружении была еще одна банка тунца.
Я перевел взгляд в глубину туннеля и понял, что утратил свое ночное
видение. Разлитый над Гудзоном мерцающий солнечный свет оставил меня
полуслепым; я видел только крапинки и полоски на фоне мрака. Закрыв глаза,
чтобы дать им снова перестроиться на темноту, я медленно пошел по туннелю
назад. Потом я услышал слабый звук шагов.
И мгновенно распахнул глаза, но туннель впереди оставался таким же
абсолютно черным; я ощущал лишь исходящие из-за спины запахи перьев и
спящего инферна. Я негромко выругался, больше не испытывая гордости за свои
охотничьи инстинкты. Практически я, как недавно Джозеф Мур, оказался в
безвыходном положении, ослепший, в той стороне туннеля, откуда дул ветер. И
второй инжектор со снотворным остался в вещмешке.
Я припал к земле, ожидая нападения и внимательно прислушиваясь. Из
темноты не доносилось ни звука. Может, шаги мне почудились? Мои вещи должны
быть где-то здесь, скорее всего, на расстоянии нескольких метров. Стиснув
зубы, я ринулся вперед, шаря руками по пыльному полу в поисках холодного
металлического фонарика.
И успел заметить ее лишь мельком, за мгновение до того, как она нанесла
удар, метнувшись из темноты и обрушившись на меня, словно чемодан, битком
набитый книгами. Дыхание перехватило, я рухнул на землю. Длинные ногти
царапали мне грудь, раздирая костюм. Я вслепую ударил кулаком и почувствовал
под ним твердые мышцы. Инферн зарычала.
- Патриция! - закричал я, можно сказать, наугад.
Она зашипела и отскочила, отгоняемая проклятием собственного имени. Я
оказался прав - это была жена Джозефа. Теперь, когда свет исходил у нее
из-за спины, стали видны перья, застрявшие в волосах и прилипшие к коже. С
длинными когтями и изможденным лицом, она выглядела как человек, отчасти
превратившийся в ужасную хищную птицу. И готовилась снова броситься на меня.
- "У меня есть друзья в крутых местах", - запел я единственную песню
Гарта Брукса, которая пришла на ум.
Мое пение на какое-то время сдержало ее, но этого хватило, чтобы
распахнуть наполовину изодранный комбинезон. Патриция Мур в ужасе уставилась
на мою грудь; оттуда на нее глядел жизнерадостный исполнитель кантри.
- "О да! - продолжал заливаться я. - Она мой ковбойский "кадиллак"!"
Широко распахнув глаза, она закричала и понеслась по туннелю в сторону
света.
Там ее поджидало еще одно проклятие: собственный муж, лежащий на полу
лицом вверх. Я развернулся и пополз дальше во тьму, продолжая торопливо
обшаривать ладонями пол. Где, черт побери, мой фонарик?
В то же время меня терзал вопрос: как давно она выслеживает меня? Шла
позади с того момента, как я спрыгнул в туннель? А может, всегда держалась
где-то неподалеку от мужа, как Сара рядом с Манхэттеном?
Внезапно пальцы ткнулись в холодный металл, и фонарик отлетел еще
дальше во тьму. Я зашарил, отыскивая его, и в этот момент уши резанул вопль
Патриции Мур: страх за мужа, ужас при виде любимого лица слились в горестный
крик, эхом отдавшийся в туннеле.
Наконец пальцы сомкнулись на фонарике. Патриция уже мчалась в мою