"Ирвин Уэлш. Преступление (Crime)" - читать интересную книгу автора

когда он шагнет из темноты и явит миру чужую кровь на ладонях. Даже если
потребуется вся жизнь.

2 Майами-Бич

Слава богу, сейчас посадка. Мощный "Боинг-747" буквально пожирает
считанные мили до игрушечного города. Америка - страна маленькая,
вспоминается Ленноксу. Он в свое время ее всю облетел: Нью-Йорк-Чикаго-Новый
Орлеан-Вегас- Сан-Франциско-Лос-Анджелес. Все равно что Шотландию на
автобусе объехать, только по смене пейзажей и можно составить представление
о масштабах. Функция богатства - сокращать расстояния. Ребро между
богатством и нищетой - неудовлетворенность. Леннокс знает, Флорида
сопоставима с Шотландией - главное качество ни с какой высоты не умаляется.
От предвкушения у Леннокса захватывает дух. Потому что в плексигласовый
иллюминатор виден Майами - сверкающие серебристо-белые здания шагают чуть ли
не в молочно-бирюзовое море, наступают, оккупируют. Вода испещрена
изумрудными и лиловыми тенями от подводных рифов. Крохотные яхты скользят по
Мексиканскому заливу, как желтые точки по экрану радара, пенный след не
держится, сразу тает.
Посадка, к которой Леннокс начал себя готовить еще несколько часов
назад, после того как перенес взлет и турбулентность, - посадка такая
мягкая, что слышны аплодисменты. Несмотря на явный эффект последней точки,
Ленноксова забинтованная, несчастная рука нежно сжимает руку Труди.
Номер у них в камерном отельчике, да и весь район Майами-Бич построен в
стиле ар-деко. Каждая деталь выпячивает свою историческую принадлежность к
этому стилю, "Исторический ар-деко? Оксюморон". Леннокс становится под душ,
чувствует сильнейший позыв помочиться и мочится прямо в душевой кабине.
Тяжелую, темно-желтую струю затягивает в сливное отверстие. Две стены в
ванной зеркальные. Обнаженные Ленноксы мочатся и множатся в дурной
бесконечности.
Невыносимое отчаяние внезапно выгоняет Леннокса вон. И ванная, и
спальня кажутся слишком тесными. Он вытирается уже на полу, возле раковины.
С него течет на коврик. Леннокс набирает стакан воды, заглатывает два
специально отложенных "сероксата". С виду на "M&M"s" похожи. По крайней мере
на сто миллиграмм больше максимальной рекомендованной ежедневной дозы. Пока
сидишь на них, мысли терпимы. Конечно, они никуда не деваются, они почти
осязаемы, только гложут не так жестоко. Но таблеток мало; он специально не
взял больше, он хочет с них слезть. Надеется, солнце поможет. Солнечный
свет - хорошее средство от депрессии. Вдобавок естественное. "Добрая порция
солнечного света в разгар зимы подействует сильнее, чем все таблетки, вместе
взятые". Кто же это сказал? Труди? Тоул? Леннокс не помнит. Но так оно и
есть. Он вырвался из промозглого и темного зимнего Эдинбурга. Оставил позади
ужас похорон, смазанное Рождество, такой же смазанный Хогманай[3]. У
Леннокса в голове не укладывается. Вот они, люди: пытаются развлечься "как
принято", ходят толпой, поют "За счастье прежних дней", а в глазах
ненависть, готовность толкнуть, облаять. Дружелюбие показное - под ним
отчаяние, едва прикрытый страх, что наступающий год будет не менее скверным,
чем уходящий. Леннокс делает шаг из ванной, полотенце у него на бедрах. В
руке стакан воды. Леннокс ставит стакан на стеклянный столик, рядом с
телефоном.