"Герберт Уэллс. Восхождение мамочи на пик смерти" - читать интересную книгу автора

пропускал,- я застревал в ее пасти и легко выбирался наружу, едва лишь
натягивалась веревка. Словом, если не считать нескольких внезапных толчков,
весьма позабавивших мою родительницу, все пока шло гладко.
Но вот, уже на том берегу, мы приблизились к горному подъему, брать
который надо было с умом. Отсюда нам надлежало карабкаться по уступам,
предоставленным в наше распоряжение природой, и тут мамочка оказалась просто
находкой. Мы перекинули ее через огромную расселину - из тех, что отделяют
скалу от глетчера, не помню, как они по-научному,- распаковали ее, и теперь,
стоило нам подойти этак футов на восемь к уступу, на который мы собирались
взобраться, как два наши проводника хватали мамочку и забрасывали туда,
благо она была не тяжелее перышка, и она потом подавала ногу следом идущему,
чтобы тот ухватился за нее и подтянулся наверх. Она уверяла, что мы сейчас
выдернем ей ногу, и оба мы до того хохотали, что всей группе приходилось
останавливаться и дожидаться, пока мы успокоимся.
В целом это был весьма утомительный отрезок нашего маршрута:
потребовалось добрых два часа, чтобы мы добрались до каменных глыб на самом
гребне горы.
- Идти вниз будет труднее,- сказал старший проводник.
Я впервые обернулся назад, и, признаться, у меня слегка закружилась
голова. Передо мной был ледник, вроде бы совсем небольшой, но между ним и
скалами зиял черный провал.
Какое-то время мы преспокойно поднимались по скалистому хребту безо
всяких приключений, если не считать того, что разворчался один из
носильщиков: ему в голень угодил камень, оброненный мной.
- Военный инцидент,- пошутил я, но он, очевидно, был иного мнения, и,
когда я промахнулся в него вторым камнем, разразился громкими причитаниями,
из которых я, не поняв ни слова, уразумел лишь, что он уверен, будто
изъясняется по-немецки.
- Он говорит, что ты мог убить его,- пояснила мамочка.
- "Все говорят. Ну что ж, пусть говорят!" - продекламировал я в ответ.
Я предложил ему отдохнуть и подкрепиться, но старший проводник отверг
мою идею. Мы и так уже потеряли много времени, заявил он, а спуск по тому
склону под лучами солнца грозит снежным обвалом. И вот мы пошли. Когда мы
заворачивали на другую сторону горы, я обернулся и глянул на наш отель,
походивший отсюда на пятнышко неправильной формы, и показал то ли нос, то ли
кукиш тем, кто мог глазеть на нас в подзорную трубу.
И все же мы учинили снежный обвал, каковой извлек громкие молитвы из
уст проводника, шедшего в арьергарде, хотя на нас самих упало всего лишь
несколько комьев снега. Основная часть лавины рухнула где-то в двух-трех
ярдах поодаль. Мы в этот момент стояли на уступе и находились выше нее; до
этого и после мы продвигались по ступенькам, которые в ледяном скате вырубал
шедший впереди проводник и выравнивали носильщики. Снежный обвал всего
больше потрясает сознание своими предвестниками; наверху вдруг подымается
страшный грохот, отдающийся жутким гулом в синих глубинах пропастей, когда
же снежный пласт начинает двигаться, эффект явно ослабевает - ну, летят себе
глыбы почти в человеческий рост, и все.
- Живые? - спросил проводник.
- Даже веселые! - ответил я.
- Надеюсь, здесь не очень опасно, дружок? - осведомилась мамочка.
- Не более, чем на Трафальгар-сквер,- заявил я.- А ну, гоп, мамуля!