"Марта Уэллс. Город костей" - читать интересную книгу автора

этого ремесла, ловко закинул в воздух футов на двадцать тут же отвердевшую
веревку и стал карабкаться по ней наверх.
Хет пробирался по краю толпы, но тут его окликнул кто-то из группы
конкурентов - торговцев древностями.
- Мы уже слыхали насчет той ерундовины, которую вы с Сагаем сегодня
загнали Арноту. А там, где вы ее взяли, еще такие есть? - спросила Даниль.
Это была тощая хищная сука, торговавшая редкостями на Четвертом ярусе.
Ее узкие глаза были искусственно увеличены с помощью порошков из малахита и
свинцового блеска.
Хет облокотился о спинку ее стула.
- Обменяли, мы обменялись с Арнотом. Участвовать в продажах мне не
дозволено.
Кое-кто из мужчин кутался в чадры, подобно жителям верхних ярусов,
только из гораздо более дешевой материи, чем носили настоящие патриции.
Большинство из них уже успели налакаться, а один так хохотал, что свалился
со своей кушетки на пол.
Соблазнительная улыбка Даниль слегка поблекла. Она не любила, чтобы
кто-нибудь мешал ей вынюхивать нужную информацию.
- А ты-то что тут делаешь вечером? - спросила она чуть-чуть резче, чем
следовало. - Еще один покупатель?
Она была так далека от истины, что Хет совсем перестал беспокоиться.
Он просто ухмыльнулся ей.
- Да просто зашел полюбоваться пьесой, милашка.
Он оставил конкурентов забавляться шутками, понятными только им, и
отправился к задней стене, где в небольшом алькове пряталась винтовая
лесенка, по которой можно было пройти в частные ложи. В конце лестницы
прямо в стене был прорублен проход для господских слуг и театральных
служителей: через него можно было пройти в ложи, не выходя на открытую
галерею, предназначенную для богатых клиентов.
Проход был узок и освещался масляными лампами, которые противно воняли
и сильно нагревали воздух. Хет миновал множество людей, выполнявших
различные поручения. Никто из них не обратил на него внимания. Мало ли
народу пользовалось коридором, желая одного - чтобы их делишки оставались в
тайне. Хет нашел ложу Лушана без труда, потому что у входа в нее стояли два
телохранителя, вооруженные посохами с острыми железными наконечниками. Они
пропустили его, не сказав ни слова.
Полукруглая ложа была затянута частой медной сеткой, о которую
разбивался шум театральной толпы. Пол покрывал тканый ковер необычайно
яркой раскраски, а приводимое в Движение часовым механизмом опахало
двигалось взад и вперед на красивом металлическом шесте, разгоняя
застоявшийся воздух и запахи духов, от которых можно было задохнуться.
Лушан возлежал на низенькой кушетке, а прислужница в простом
неотбеленном кафтане стояла возле него на коленях. Голову Лушана покрывали
редкие светлые волосы, а одет он был в шитую золотом мантию темно-синего
цвета, которая не могла скрыть его объемистого чрева. Один глаз Лушана был
мал, прозорлив и жаден, второй - сильно косил и глядел неизвестно на что. В
присутствии слуг он редко носил свою чадру, а при свиданиях с Хетом -
никогда. Это считалось дурным предзнаменованием.
Задумчиво глядя на Хета, Лушан взял чашу почти прозрачной керамики,
расписанную нежным узором, - из винного сервиза, стоявшего возле кушетки на