"Герберт Уэллс. Необходима осторожность" - читать интересную книгу автора

выливался большой бидон теплой воды, причем вся операция происходила в
материнской комнате под бдительным материнским взглядом. Комната по фасаду
служила столовой и залой; там был балкон, откуда мальчик мог наблюдать
проделки своих сверстников, свободно резвившихся внизу на улице. По этой
улице он ходил с матерью в школу и обратно или за покупками. Он сторонился
собак и никогда не отвечал на вопрос прохожего. А когда раз какой-то
мальчик из простых крепко ударил его кулаком в спину, он пошел дальше, не
оглядываясь, как будто ничего не случилось. Но потом изобретал страшные
способы мести. Только попадись этот мальчишка еще раз!..
Это спокойное, уединенное жилище сдавалось с обстановкой. М-сс Тьюлер
никогда не имела ничего своего, хотя они с мужем часто толковали, что
хорошо бы обзавестись своим домиком, купив мебель в рассрочку. Но, как мы
видели, ни тот, ни другой не умели принимать быстрых решений.
Обивка кресел и дивана была скрыта от людских глаз, и увидеть ее можно
было разве только украдкой. Мебель покрывали чехлы из линялого ситца или
потертого кретона, дважды в год поочередно друг друга сменявшие...
Двустворчатая дверь отделяла залу от спальни м-сс Тьюлер. В зале стоял
буфет и книжный шкаф и висели картины: красивая гравюра с изображением
оленя, преследуемого охотниками, вид Иерусалима, королева Виктория и
принц-супруг с убитой ланью, егерями и т.д. - в pendant к оленю - и
большое, внушительное изображение Валтасарова пира. Круглый стол, резная
полка над камином и большое ведерко, куда входило угля на полшиллинга,
дополняли убранство.
М-сс Тьюлер прибавила к этому множество сувениров, безделушек,
фотографий в рамках и без рамок, изящных украшений, так что получилось
очень мило и уютно. Она подумывала одно время, не купить ли пианино в
рассрочку, но так как сама не играла, то побоялась, как бы не подумали,
что она хочет пустить пыль в глаза.
В детстве Эдварда-Альберта совсем не было музыки, если не считать
фисгармонии и бесконечных гимнов в церкви да шарманки за окном. Граммофон,
пианола, радио еще не успели потревожить невозмутимый покой домашней жизни
англичан, ее тишину, которую нарушали по временам только кашель, чиханье,
шелест перевертываемой страницы, потрескивание дров да характерный храп
газовых рожков, чей свет дополнялся затененным сиянием солидной
керосиновой лампы, стоящей на суконной подстилке посредине обеденного
стола. У лампы был стеклянный резервуар, и стоило до нее дотронуться, как
руки начинали издавать слабый, но упорный запах керосина. По воскресеньям,
когда наденешь чистое белье, вдруг пахнет лавандой. И в эту пропитанную
ароматами тишину вдруг врезались "голоса лондонской улицы" - выкрики
торговцев жареными каштанами, печеной картошкой и тому подобного.
На камине находилась рекламная открытка, которую м-сс Тьюлер раскопала
в одном магазине среди объявлений, рекламировавших "Меблированные
квартиры" и "Чай". На открытке стояли три слова, которым суждено было
через много лет превратиться в национальный лозунг: "Безопасность прежде
всего". Не представляю себе, какая вспышка ясновидения вдохновила авторов
этого лозунга и какую именно опасность имел он целью предотвратить. Но он
был дан и встретил живой отклик в сердце м-сс Ричард Тьюлер.
По сравнению с нашей современной бурной жизнью такое существование
может показаться расслабляющим. Но в комнатке Эдварда-Альберта имелся
более сильный призыв к его чувствам - на этот раз религиозным. Там висела