"Герберт Уэллс. Чудотворец (сценарий)" - читать интересную книгу автора

В кадре одна из оживленных улиц Сан-Франциско.
Вся эта сцена должна быть снята при ярком освещении, очень четко и с
большого расстояния. Должно создаться впечатление, что мы видим все это
издалека в полевой бинокль. Голосов не слышно. Звуковое оформление -
гудки, свистки, выкрики, но тихие, приглушенные, словно звуки волшебной
свирели. (Примечание: поскольку в Эссексе 12 ч. 30 мин. ночи, значит, в
Сан-Франциско 4 ч. 30 мин. пополудни.)
Вдруг в самой сутолоке уличного движения появляется мистер Уинч в
каске, сбитой набок, с записной книжкой и карандашом в руках. Светофор
открыт. Неожиданное препятствие нарушает уличное движение. Мистер Уинч
спасается просто чудом. Ведет он себя крайне неосторожно, летит сломя
голову, но отделывается счастливо. Преследуемый двумя сан-францисскими
полисменами и возмущенной толпой, он добирается до тротуара и делает
отчаянную попытку улизнуть. Сбивает с ног китайца с бельем, опрокидывает
корзину с яблоками, успевает подняться на несколько ступенек по пожарной
лестнице, но тут его настигает полисмен, и он исчезает из виду,
затерявшись в огромной, все растущей толпе зевак.


Опять перед нами Фотэрингей, медленно идущий к дому.
- Мне необходим советчик. Ясно, как день, мне необходим советчик. Не
знаю, что же в конце концов делать с этим Уинчем? Все это слишком
невероятно. Придется все время о нем помнить и каждые два-три дня
отправлять его назад в Сан-Франциско. Но ведь дело не только в одном
Уинче. Нет... Ведь у меня задумано еще кое-что, планов хоть отбавляй.
Некоторые, как подумаю о них, даже... даже пугают меня...
- И все-таки надо за них приниматься. Хотя бы попытку сделать.
- Во-первых, Эйде...
Улыбка на его лице выражает радужные ожидания.
- Недурно бы заткнуть за пояс этого Билли Стоукера...



7. ЛЮБОВНАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ

Все та же лунная ночь. Переулок между высокими, густыми изгородями, под
которыми всегда темно, вливается в широкую, открытую улицу. Видны две
пригнувшиеся фигуры, которые осторожно крадутся по переулку. В движениях
обоих что-то виноватое. Когда они выходят на лунный свет, оказывается, что
это Эйде и Билли Стоукер.
Эйде. Теперь, Билл, ты не станешь говорить, что я тебя больше не люблю?
Билл. Эйде, любимая моя. Ты лучшая на свете. Любимая. Моя любовь.
Эйде. Правда, твоя?
Билл. Конечно. (Он обнимает ее и целует.)
Эйде (глубоко вздыхая). Как хорошо! Божественно! Что может с этим
сравниться! И подумать только, Билл, ты ревновал меня к этому бедняге
Фотэрингею!
Билл. К нему и к его чудесам!