"Герберт Уэллс. Колеса фортуны" - читать интересную книгу автора

какой-нибудь сложной машины, скажем, молотилки или одной из этих нынешних
бешеных косилок. Но у Шерлока Холмса (благопристойно и счастливо
скончавшегося после столь блистательной карьеры) никогда бы не возникло
такого предположения. Он бы сразу понял, что синяки на внутренней стороне
левой ноги, если сопоставить их с размещением прочих ссадин и
кровоподтеков, вне всякого сомнения, являются следствием попыток
Начинающего Велосипедиста взобраться на седло, а плачевное состояние
правого колена равно красноречиво указывает на последствия частых, обычно
несвоевременных и, как правило, неудачных приземлений. Большой же синяк на
голени и вовсе выдает новичка-велосипедиста, ибо каждому из них приходится
иметь дело с разными фокусами, которые выкидывает педаль. Вы хотите
всего-навсего непринужденно вести за руль свою машину и - рраз! - уже
потираете ушибленную ногу. Так постепенно из наивных младенцев мы
превращаемся в зрелых людей. _Два_ синяка на этом месте указывают на
известное отсутствие сноровки у обучающегося и заставляют предполагать,
что речь идет о человеке, не привыкшем к физическим упражнениям. Пузыри на
ладонях говорят о том, с какой нервной силой сжимал руль неуверенный
ездок. И так далее, пока Шерлок Холмс, перейдя к рассмотрению мелких
царапин, не заключил бы, что машина была допотопная, тяжелая - весом в
сорок три фунта, с рогулькой вместо рамы и с гладкими шинами, причем
задняя была порядком изношена.
Итак, разоблачение закончено. За благопристойной фигурой любезного
приказчика, которого я имел честь вначале вам показать, встает картина
ежевечерних напряженных борений: две темных фигуры и машина на темной
дороге - на дороге, что ведет из Рохэмптона к Путни-хилл, если быть
точным, - звук каблука, отталкивающегося от гравия, надсадное кряхтенье,
крик: "Руль крепче держите, руль!", зигзагообразное, неуверенное
продвижение вперед, судорожный рывок в сторону машины вместе с человеком и
- падение. Затем вы смутно различаете в темноте главного героя нашего
рассказа - он сидит у обочины и в каком-то новом месте потирает ногу, а
приятель его, исполненный сочувствия (но отнюдь не потерявший надежды),
выправляет свернутый на сторону руль.
Вот как даже у приказчика проявляется мужественное начало, побуждая
его, вопреки возможностям его профессии, вопреки доводам осторожности и
ограниченности средств, искать здоровые радости и преодолевать утомление,
опасность и боль. Так, стоило повнимательнее присмотреться к приказчику
галантерейного магазина, и мы обнаружили под его галантерейной внешностью
- человека! К этому обстоятельству (среди прочих) мы снова обратимся в
конце.


Но хватит разоблачений! Главный герой нашего рассказа следует сейчас
вдоль прилавка - приказчик как приказчик - с вашими покупками в руках,
направляясь в камеру хранения, где различные ваши приобретения будут
упакованы старшим экспедитором и отосланы вам домой. Вернувшись на свое
место, наш герой схватит штуку клетчатой ткани и, держа материю за края,
примется расправлять образовавшиеся складки. Рядом с ним ученик,
обучающийся тому же высокому мастерству младшего приказчика, краснощекий
рыжий парень в кургузом черном пиджачке и высоченном воротничке, не спеша
разворачивает и сворачивает штуки кретона. К двадцати одному году он,