"Герберт Уэллс. В дни кометы" - читать интересную книгу автора

его сигара мерцала, как кроваво-красная звезда, а я приближался к нему
невидимкой в густой тени, но тогда я этого не понял.
- Добрый вечер, - крикнул он с шутливым вызовом. - Я пришел первый.
- А мне-то что до этого? - сказал я, выходя из тени.
Я неверно истолковал его слова. Между обитателями господского дома и
деревенскими жителями постоянно возникали споры о праве пользования этой
тропинкой. Я знал об этом споре, и нечего говорить, на чьей стороне были
мои симпатии.
- Что?! - воскликнул он в изумлении.
- Вы думаете, я побегу, - сказал я и пошел прямо на него.
Его фрак, его воображаемый вызов разбудили во мне всю накопившуюся
ненависть к людям его класса. Я знал его. Это был Эдуард Веррол, сын
человека, которому принадлежало не только это огромное поместье и более
половины гончарен Роудона, но также акции, угольные копи, поместья, земли,
сдающиеся в аренду, по всему округу Четырех городов. Молодой Веррол был
благородный и способный юноша - так про него говорили. Несмотря на его
молодость, поговаривали о его кандидатуре в парламент; он хорошо учился в
университете, и его всячески пропагандировали в нашей среде. С
уверенностью и легкостью, как нечто само собой разумеющееся, он получал и
принимал такие преимущества, за которые я пошел бы даже на пытку, а между
тем, по моему твердому убеждению, я заслуживал их больше, чем он. И вот
теперь он стоял предо мною, как олицетворение всего, что наполняло меня
злобой. Однажды он остановился в своем автомобиле около нашего дома, и я
задрожал от бешенства, заметив почтительное восхищение в глазах матери,
когда она смотрела на него из-за занавески.
- Это молодой мистер Веррол, - сказала она. - Говорят, он очень умный.
- Еще бы им не говорить! - ответил я. - Черт бы побрал и его и их.
Но это все между прочим.
Он был явно поражен, увидев перед собой мужчину.
- Это еще кто такой? - спросил он совсем другим тоном.
Я доставил себе дешевое удовольствие, ответив, как эхо:
- А это еще кто такой?
- И что дальше? - спросил он.
- Я буду ходить по этой тропинке, сколько мне угодно, - заговорил я. -
Понятно? Это общая тропинка, она принадлежит всем так же, как прежде
принадлежала и эта земля. Землю вы украли - вы и вам подобные, - теперь вы
хотите отнять у нас право ходить по ней. Скоро вы потребуете, чтобы мы
вообще убирались с лица земли. Я вам уступать не намерен. Понятно?
Я был ниже его ростом и, вероятно, года на два моложе, но моя рука уже
сжимала самодельный кистень в кармане, и я бы с радостью подрался с ним.
Он отступил на шаг, когда я к нему приблизился.
- Вы, наверно, социалист? - сказал он настороженно, но спокойно и чуть
насмешливо.
- Один из многих.
- Мы все теперь социалисты, - заметил он философски, - и я не имею ни
малейшего намерения оспаривать ваше право идти по тропинке.
- Попробовали бы вы! - сказал я.
- Ни малейшего, - повторил он.
- То-то.
Он вновь сунул сигару в рот; наступила короткая пауза.