"Герберт Уэллс. Царство муравьев" - читать интересную книгу автора

сутки спор стал слишком ожесточенным. Спас положение Холройд, отправившись
в лодке на берег, чтобы поймать муравьев и проверить. Он захватил
несколько экземпляров разных видов и вернулся на судно. Оказалось, что у
одних есть глаза, у других - нет. Спор зашел и о том, кусаются муравьи или
жалят.
- У тех муравьев большие глаза, - оказал Жерилло, успевший собрать
сведения на ранчо. - Они не бегают вслепую, как другие. Нет! Они
забиваются в угол и наблюдают за вами.
- И жалят? - спросил Холройд.
- Да, эти жалят. Их укусы ядовиты. - Жерилло задумался. - Я не знаю,
что может человек с ними сделать. Муравьи приходят и уходят.
- А эти не уходят.
- Они уйдут, - сказал Жерилло.
За Тамандой начинается длинный низкий безлюдный берег, который тянется
на 80 миль. Минуя его, оказываешься у места слияния Гварамадемы с ее
притоком Батемо, похожего на большое озеро; лес подступает все ближе и
ближе и наконец придвигается совсем вплотную. Характер русла здесь
меняется, часто попадаются коряги и камни, поэтому к вечеру "Бенджамен
Констан" пришвартовался и стал под густую тень деревьев. Впервые за много
дней повеяло прохладой, и Холройд с Жерилло засиделись допоздна,
покуривали сигары и блаженствовали, отдыхая от жары. Жерилло был поглощен
муравьями и все время думал о том, что они могут натворить. В конце
концов, совершенно сбитый с толку, он решил выспаться и, расстелив матрац,
лег на палубе. В последних его словах, произнесенных, когда, казалось, он
уже уснул, прозвучало отчаяние: "Что можно поделать с этими муравьями?..
Вся затея совершенно бессмысленна".
В одиночестве Холройду оставалось лишь расчесывать искусанные комарами
руки и предаваться размышлениям. Он сидел на фальшборте и прислушивался к
чуть неровному дыханию Жерилло, пока тот окончательно не погрузился в сон.
Потом его внимание привлекли шум и плеск реки, вновь пробудившие в нем
чувство необъятности, которое он впервые испытал, когда покинул Пара и
начал подниматься вверх по течению. Фонарь еле светил, на носу еще
слышался говор, затем все стихло. Холройд перевел взгляд со смутно
черневшей башни в середине канонерки на берег, на темный таинственный лес,
где порою мерцали огоньки светляков и не смолкали какие-то посторонние
загадочные шорохи.
Непостижимая беспредельность этих мест изумляла и подавляла его. Он
знал, что в небесах людей нет, что звезды - это маленькие точки в
необъятных просторах. Знал, что океан огромен и неукротим. Но в Англии он
привык думать, что земля принадлежит человеку. И в Англии она в самом деле
принадлежала человеку: дикие звери и растения живут там по его милости и
доброй воле, там повсюду дороги, изгороди и царит полная безопасность.
Даже судя по атласу, земля принадлежит человеку; вся она раскрашена так,
чтобы показать его права на нее в противоположность не зависящей ни от
кого синеве океана. Раньше Холройд считал само собой разумеющимся, что
наступит время, и везде на вспаханной и обработанной земле будут проложены
трамвайные линии и благоустроенные дороги, воцарятся порядок и
безопасность. Теперь он начал в этом сомневаться.
Тянувшийся бесконечно лес казался непобедимым, а человек выглядел в нем
в лучшем случае редким и непрошеным гостем. Предположим на минуту, что