"Маргарет Уэйс. Кузница души ("Хроники Рейстлина" #1)" - читать интересную книгу автора

И в один прекрасный день Грегор ушел и больше не вернулся. Все решили,
что он убит, убит либо мечом в грудь, либо, что более вероятно, ножом в
спину.
Только один человек не верил в его смерть. Китиара только ждала
подходящего времени, чтобы покинуть Утеху и отправиться на поиски отца.
Она как раз говорила об этом, когда пыталась, в своей обычной
нетерпеливой манере, собрать своего младшего брата для долгой дороги в
школу. Вся одежда Рейстлина - пара рубашек, штаны и штопаные-перештопаные
чулки - была завязана в узелок, вместе с плотным зимним плащом.
- К весне меня здесь уже не будет, - говорила Кит. - Это место - дыра,
для которой у меня просто нет подходящих слов.
Она выстроила своих братьев для тщательного осмотра. - О чем ты только
думаешь? Ты не можешь идти в школу так!
Схватив Рейстлина, она указала на его босые и грязные ноги: - Ты должен
носить башмаки. - Летом?! - Карамон был потрясен. - Мои башмаки уже малы
мне, - сказал Рейстлин. Он немного подрос за эту весну. Теперь он был одного
роста с Карамоном, хотя весил в два раза меньше и был в четыре раза меньше в
обхвате. - Возьми, наденешь эти. - Кит отыскала старые зимние башмаки
Карамона и кинула их Рейстлину. - Они будут мне жать, - запротестовал он,
мрачно озирая обувь. - Надень их,
- приказала Кит. - Все остальные мальчики в школе носят обувь, разве
нет? Только крестьяне ходят босиком. Так говорит мой отец.
Рейстлин не ответил. Он втиснул ступни в поношенные башмаки и послал
сестре хмурый недовольный взгляд.
Кит взяла грязное полотенце, обмакнула его в ведро с водой и начала
тереть Рейстлиновы уши и лицо так энергично, что тот не сомневался, что по
меньшей мере половина его кожи оказалась содрана.
Вывернувшись из мертвой хватки сестры, Рейстлин заметил, что Розамун
уронила клубок шерсти на пол. Он взглянул на мать.
Ее красота исчезла, как исчезает радуга, когда грозовые тучи скрывают
солнце. Ее волосы потускнели и свалялись, а глаза блестели слишком ярко, как
блестят глаза больных лихорадкой или сумасшедших. Ее бледная кожа имела
сероватый оттенок. Она рассеянно уставилась на свои пустые руки, как будто
не зная, что с ними делать. Карамон поднял клубок и протянул его ей. - Вот,
мама. - Спасибо, дитя. - Ее отсутствующий взгляд скользнул по нему. - Грегор
мертв, ты знаешь это, дитя? - Да, мама, - сказал Карамон, даже не
вслушиваясь в ее слова.
Розамун часто делала нелепые и неуместные замечания вроде этого. Ее
дети привыкли к этому и большей частью пропускали их мимо ушей. Но в это
утро Китиара накинулась на свою мать с внезапным гневом: - Он не умер! Что
ты вообще знаешь? Ты всегда была ему безразлична! Не говори больше таких
вещей, ты, сумасшедшая старая ведьма!
Розамун улыбнулась, сматывая клубок, и тихо запела. Ее сыновья стояли
рядом, притихшие и несчастные. Слова Китиары ранили их гораздо больше, чем
Розамун, которая не обратила ни малейшего внимания на вспышку дочери. - Он
не умер! Я это знаю, и я его отыщу! -проговорила Китиара тихо и яростно. -
Откуда ты знаешь, что он еще жив? - спросил Карамон. - И если даже он жив,
то как ты его найдешь? Я слышал, что в Соламнии живет много людей. Даже
больше чем здесь в Утехе. - Я его найду, - твердо заявила Кит. - Он сказал
мне, как.