"Маргарет Уэйс, Дон Перин. Шадамер и всякие небылицы ("Камень Владычества") " - читать интересную книгу автора

- Один дворф. Мы нашли его рядом с телом, поэтому сначала даже решили,
что убийца - он. Но потом он сказал нам, что видел, как вы двое выходили из
этого дома, и слышал, как вы говорили об убийстве, которое только что
совершили.
- Именно так мы и поступили, - кивнул Шадамер. - Мы кричали об этом на
каждом углу. Мы хотели, чтобы всем в городе, до последней собаки, непременно
стало известно, что мы убили человека. Нет, беру свои слова обратно. На
самом деле мы пели. У моей спутницы чудесное сопрано, а у меня...
- Заткните его, - рявкнул капитан. - Не так уж и важно, кто убил
преподобного брата. Может быть, вы с дворфом заодно. Его мы тоже упекли в
тюрьму. В конце концов я все равно узнаю правду. Обожаю допрашивать.
Ухмыляясь, капитан сделал короткий жест большим пальцем. Стражник,
который держал Шадамера, влепил ему такую затрещину, что рана у него над
бровью снова открылась и из нее хлынула кровь.
- Ну вот, господин мой, - вполголоса проговорила Алиса, когда стражник
повел их прочь, - нас только что арестовал за убийство убийца. И как мы
будем выпутываться из этой передряги?
- Из прошлой передряги нас вытащил я, милая, - сказал Шадамер,
ухмыляясь окровавленными губами. - Теперь твой черед.
Тюремные камеры располагались под штабом гарнизона, массивным каменным
строением, окруженным высокими стенами, внутри которых находились казармы,
стойла для лошадей, здание штаба и учебный плац. Освещенная факелами,
трещавшими в железных подставках, подземная тюрьма вмещала также и "камеры
для допросов", в изобилии оснащенные самыми разнообразными пыточными
инструментами, а в соседнем помещении располагался морг.
- Весьма предусмотрительно, - похвалил Шадамер. В тесной холодной
комнатушке на каменной плите покоилось тело брата Юльена. Его еще не обмыли.
На нем до сих пор было коричневое одеяние, в котором его убили. Крови почти
не было, с профессиональным интересом отметила Алиса. Рана, в точности
такая, как описал Шадамер - небольшая, проникающая в самое сердце, - не
могла вызвать сильное кровотечение. Лицо Юльена заливала восковая бледность,
губы и ногти на руках уже начали синеть. Широко раскрытые глаза смотрели в
потолок. На лице застыло выражение смертельного ужаса.
- Остановитесь! - приказал Шадамер, когда его проводили мимо морга.
В голосе Шадамера было что-то такое, что стражники по его команде
остановились не раздумывая. Он отошел от них и встал, впившись взглядом в
тело друга.
- Прости, Юльен, это я во всем виноват, - тихо проговорил Шадамер. -
Прости меня. - Затем добавил великодушно: - Отлично, господа. Можете
продолжать.
Сообразив, что они только что подчинились приказу пленника, стражники
принялись виновато оглядываться по сторонам - не заметил ли капитан, - затем
быстро схватили Шадамера и погнали его прочь.
Камеры располагались по обеим сторонам длинного и узкого темного
коридора. На вбитом в стену крюке висели массивные железные ключи. Капитан
снял связку с крюка и взял из подставки факел, чтобы осветить дорогу.
- В камеру в конце коридора, - приказал он.
В коридоре какой-то крестьянин большой метлой выметал из одной камеры
груду вонючей соломы. Зловоние стояло невыносимое.
Все остальные камеры пустовали. В тюрьме царила зловещая тишина. Кроме