"Пэнси Вейн. Неслучайная встреча " - читать интересную книгу автора

смотрели на нее внимательно и серьезно. Впрочем, отметила она, его глаза
вовсе не темные, скорее серые... Серые и прозрачные... Темными они казались
из-за длинных ресниц, густо их опушавших.
Она почему-то смутилась и потупилась. Бабушка что-то невнятно
пробормотала и повернулась к ней.
- Эдит! Ты только взгляни. Это просто невероятно.
Она протянула внучке блокнот, и Эдит небрежно взяла его, ожидая увидеть
любительский набросок, выполненный в ученической манере.
На листке плотной белой бумаги была изображена девушка. Голова ее была
слегка откинута, глаза закрыты, на висок падал тонкий локон, на щеках лежали
тени. Между бровями залегла печальная складочка, уголки губ словно застыли в
недоумении - то ли опуститься вниз, то ли продолжать привычно улыбаться.
Манера напомнила Эдит ранних итальянских художников, на картины которых она
вдоволь насмотрелась в музеях Флоренции... По крайней мере, она была совсем
не современной.
На рисунке была изображена и Эдит - и не Эдит. Она сама себя не
узнавала - неужели у нее такое трогательно-наивное и вместе с тем
одухотворенное лицо, такая загадочная полуулыбка? Настоящая спящая
красавица. Она подняла глаза. Мэтью Смит смотрел на нее выжидательно, он
явно хотел узнать ее мнение. Бабушка прижимала ладони к щекам.
- Поразительно, Эдит, но на этом рисунке ты - вылитая моя матушка. Как
он сумел уловить в тебе твои французские корни? - Она стремительно
повернулась к Мэтью. - Вы должны непременно закончить этот набросок, я куплю
его у вас. У меня не осталось ни одной фотографии матери, к тому же вы, сами
того не сознавая, выразили истинную сущность Эдит...
Нет, непременно закончите рисунок и, если можете, прямо сейчас!
- Миссис Грэхем, я с удовольствием его вам подарю. И если Эдит
позволит...
Эдит, которая в это время размышляла, что у нее за сущность, слегка
вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное этим человеком. В тот же миг ее
щеки запылали, словно их опалило пламя. Она вскинула глаза и увидела, что он
сморит на нее в упор. И снова ее поразил контраст между легким, шутливым
тоном и пристальным, сосредоточенным взглядом. Но, может быть, все художники
так смотрят на свои модели, разбирают их по черточкам, по косточкам...
- Если бабушке этого хочется... - неуверенно протянула она.
- Постойте! - воскликнула бабушка. - Вы сказали, что вы не художник. Но
рисуете вы так, словно учились этому. Неужели вы самоучка?
- Нет, я когда-то посещал детскую художественную студию, -
усмехнувшись, ответил их гость. - А рисовать любил с самого детства. Чтобы
меня унять, моей няне стоило только дать мне карандаш в руки. А сейчас
занимаюсь этим все свободное от работы время.
- А кем вы работаете, позвольте спросить? - поинтересовалась бабушка.
- Чиновником в министерстве - довольно прозаично, - как-то небрежно
произнес он, явно не желая задерживаться на этой теме.
- А вы не подумывали о том, чтобы стать профессиональным художником? -
спросила бабушка. - Талант, как говорится, налицо. Так схватить характер
незнакомого человека...
- Спасибо, миссис Грэхем, - улыбнулся он. - Это мне чрезвычайно приятно
слышать. Мои друзья считают это блажью? А что насчет профессионального
художника... Меня подводит фамилия Смит. Какая же это фамилия для