"Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн. Драконы летнего полдня" - читать интересную книгу автора

старался как мог утешить ее и себя. Аша поняла это, когда Заступник прижал к
груди куклу, с которой она играла будучи ребенком, прижал с такой же нежностью,
как некогда прижимал ее саму. К глазам внезапно подступили слезы, и Аша
отвернулась, чтобы он их не видел.
- Так, значит, я отправляюсь в Палантас, да? Отлично. Ты ведь знаешь, я
сама этого давно хотела, давно строила планы. Думала плыть в Каламан, но... Аша
пожала плечами, - если Палантас - пусть будет Палантас. Какая мне разница. Она
вовсе не собиралась ни в какой Каламан. Название города Аша сказала наобум,
хотя прозвучало это так, будто она и в самом деле долгое время готовилась к
путешествию. В действительности, девушка была напугана - ужасно, жутко
напугана. "Эрдам известно, где я была прошлой ночью! - мысленно укоряла она
себя. - Известно, что я была на берегу, о чем думала, о чем мечтала!" А грезила
Аша о рыцарях: она вновь видела их молодые лица, влажные от пота волосы,
сильные, мускулистые руки. Они знакомились, говорили с ней, забирали с собой на
корабль. Они клялись ей в любви, ради нее бросали все... Глупо - она и сама
знала. Какой мужчина полюбит такое страшилище?! Что уж ей и помечтать нельзя -
о том, какая она хорошенькая? Аша зарделась от этих мыслей. Она их стыдилась.
Стыдилась чувств, невольно будивших ее грезы.
- ...Да, настало время покинуть остров, - донесся до нее голос Заступника.
Мы об этом и прежде говорили. Верно. За последние три года не однажды между
ними возникали разговоры о ее отбытии; что она составит план, подумает, какие
вещи ей потребуются в путешествии длиной в один день. Но время шло, а она все
не решалась: то море было слишком неспокойным, то сильный холод, то казалось,
бот ненадежен, то предзнаменования не сулили ничего хорошего. Заступник всегда
тактично соглашался с ней, как соглашался со всем, что бы она ни говорила или
делала. И так раз за разом.
- Ты прав. Я сама этого давно хотела, - быстро проговорила она, надеясь,
что дрожь в ее голосе Заст примет за обычное возбуждение перед дорогой. - Я уже
наполовину собралась. Аша, с трудом сдерживая слезы, смотрела на того, кто все
эти годы был рядом, заботился о ней, воспитал ее.
- Что ты делаешь, Заст? Неужели ты думаешь, что я отправлюсь в Палантас,
захватив с собой куклу? Оставь ее в покое. В мое отсутствие она будет тебе
утешением... пока я не вернусь.
- Ты не вернешься, девочка, - тихо сказал Заст. Он не смотрел на Ашу, он
ласкал порядком потрепанную куклу. Затем молча протянул куклу ей. Аша
уставилась на Заступника. Внезапно все в ней словно перевернулось. Дыхание
сперло. Она схватила куклу и швырнула ее в другой конец комнаты.
- Меня наказывают! Наказывают за то, что я говорю и не боюсь Вершителя! Он
ненавидит меня! Вы все меня ненавидите! Ненавидите потому, что я уродлива... и
глупа... и не одна из вас! Отлично! Аша утерла слезы, поправила волосы, сделала
глубокий, шумный вдох.
- Я даже и не думала о возвращении. Кому бы пришла такая мысль в голову?!
Кому нужен этот унылый остров, где словно подарок - слово, сказанное однажды за
месяцы и месяцы молчания?! Только не мне. Ночью я отплываю! Нет, прямо сейчас!
К дьяволу сборы! Мне ничего от тебя не нужно. Ничего! Теперь она плакала
по-настоящему, плакала и... одновременно наблюдала, каким будет эффект от ее
слез. Заступник беспомощно замер на месте, что случалось всякий раз, когда она
рыдала. Он всегда сдавался, всегда шел на то, чтобы задобрить ее, обласкать,
позволить ей все, чего бы она ни пожелала. Эрдам не было присуще выставлять
напоказ свои чувства и эмоции. Такое могло иметь место лишь в самых крайних