"Лоуренс Уотт-Эванс, Эстер Фриснер "Корона на троих" [F]" - читать интересную книгу автора

пищать и рыдать и бог весть какой ужас нести...
- Три! - взвыла королева. - Три, три, ТРИ! Сифилис бы сожрал этих
горгорианцев вместе с кобылами, на которых они скачут! Это.., это, наверное,
это, должно быть...
Трясясь, старая Людмила положила спеленутого новорожденного в огромную
церемониальную колыбель - на алых подвесках, с позолоченным драконом в
изголовье - и заспешила к постели своей хозяйки.
- Что такое, моя лапочка, почему ты так дышишь? А твое лицо! Поверь мне,
это самый неподходящий лавандовый оттенок. О, ура-ура, и...
- ..это, должно быть, третий, - пробормотала королева Артемизия сквозь
сжатые челюсти. Пот выступал по всему ее телу. - Вот сейчас он идет!
Некоторое время спустя старушка Людмила вынула прекрасно сложенного малыша
из Бассейна Гармонизирующей Иммерсии (одного из самых старинных блоков древнего
Королевского Гидрангианского Родильного Комплекса) и обтерла ему дрожащие
конечности зеленой атласной пеленкой, прежде чем показать матери.
- Ну вот, лапочка, сейчас, - сказала она с таким удовлетворением, будто
сама закончила рожать. - Весь из себя помытенький, чистенький, опрятненький. Ну
прямо ягненочек, верно? - Старушка с триумфом отнесла младенца в церемониальную
колыбель, но, прежде чем уложить его, с тревогой обернулась к своей хозяйке:
- А больше их там не осталось, радость моя?
- Нет, - сказала королева. Она лежала бледная и влажная в завалах туго
взбитых расшитых розовых подушек. Чувствовалось, что бедная женщина уже на
грани полного опустошения - за пределами простого недомогания.
Старая Людмила повертела головой, направляя к Артемизии свое единственное
слышащее ухо.
- А мы совершенно уверены?
- Мы - абсолютно, - парировала королева.
- А вначале, помнишь, ты ошиблась. Конечно, арифметика никогда не была
твоей сильной стороной. Я помню, как разговаривала с твоим дорогим расчлененным
и обезглавленным папочкой королем Фумиторием Двадцать Вторым. Я ему тогда
сказала:
"У нашей лапочки есть свой шарм, но она способна сложить волка с отарой и
получить ромштексы". Вот что я ему сказала.
- А я скажу. - Ясные голубые глаза королевы Артемизии сузились. - Я скажу,
что если ты еще хоть раз назовешь меня лапочкой, я попрошу своего мужа - да
лопнет его череп, как зерно под жерновом! - подать мне твою печень зажаренной с
чесноком - как подарок ко дню рождения ребенка. Что ты на это скажешь?
Людмила сердито фыркнула.
- Я скажу, что есть люди, которые лишь на капельку переросли свои помочи.
Как же, моя печень, зажаренная с чесноком! Когда ты прекрасно знаешь, что
чеснок просто скандально пучит кормящих матерей. - Она положила запеленутого в
атлас инфанта в колыбель и повернулась к хозяйке, полыхая гневом. - Но это
только мое мнение, верно? А кто я для тебя? Простая женщина, которая вырастила
из мелкого противного сосунка королевскую принцессу Гидрангии! Простая женщина,
которая стояла вместо тебя на стене королевской столицы, в то время как твой
дорогой папочка король Фумиторий Двадцать Второй делал все что мог, сражаясь с
нашествием орд этих отвратительных горгорианских варваров! Более чем
сочувствующая душа, что помогала тебе прятаться в королевском репном погребе
после того, что этот скандально грубый Гудж сделал с твоим папой - прямо там, в
Кабинете Приемов Скрытого Лика Солнца, да еще так, что кровь впиталась в ковры