"Лоуренс Уотт-Эванс, Эстер Фриснер "Корона на троих" [F]" - читать интересную книгу автора

маленькими, с одинаковым бессмысленным выражением на схожих мордочках.
Все новорожденные ужасно похожи, но Одо понял, что здесь нечто большее.
- Двойняшки, вот что, - сказал он и закусил нижнюю губу. (При этом прядь
бороды нечаянно попала в рот, и нескольким невинным юным вошкам пришлось бежать
в поисках нового пристанища.) Не то чтобы старик знал толк в младенцах, но он
видел много ягнят и предположил, что все твари схожи. - Небось не старше
нескольких дней, - задумчиво заключил он и уставился в потолок. - Им еще
молочко требуется.
Людмила их кормить уже не сможет, кормилиц поблизости Одо не знал. Зато
младенцам понравилось овечье молоко - молоко его бедняжки Одри, которая
потеряла собственного ягненочка.
Что ж, почему бы Одри и не кормить их?
Одо не был образованным человеком, но слышал от своей матери историю
древних героев Старой Гидрангии Ремула и Рома, которых вскормила волчица. Он
хорошо помнил ее: в конце концов мать рассказывала одно и то же каждый день
четырнадцать лет. (Бедняжка верила, что детям надо слушать на ночь истории, но
знала только одну.) Если волчица вскормила одну пару, то почему бы овце не
вскормить другую?
Сердце Одо раздулось от гордости. Может быть, он сам воспитает новых
героев! Может быть, столетия спустя люди будут рассказывать истории о
подкидышах, воспитанных Одо и его овцой.
Он, конечно, к этому времени уже помрет, но приятно, наверное, когда тебя
вспоминают. Кроме того, когда дети подрастут, можно будет переложить на них
часть работы. А уж чего-чего, а работы всегда хватает.
А еще им нужны имена.
Проще всего было бы назвать их Ремулом и Ромом - когда Людмила
перепеленывала их, Одо заметил, что они оба мальчики. Но в стаде уже бегал
барашек по имени Ром, и старик опасался, что начнет путаться. Он задумчиво
пожевал бороду, но клок жестких волос проскользнул ему прямо в горло, и бедняга
чуть не задохнулся в приступе жуткого кашля, разбудив детей. Когда Одо выплюнул
бороду и немного очухался, он попытался успокоить подкидышей, сунув им свой
мокрый палец вместо соски.
Это не сработало.
Затосковав, пастух взял фонарик и побрел искать Одри. В одном углу хижины
лежала мертвая Людмила, в другом безостановочно орали дети. Выйдя наружу, Одо
даже задумался, стоит ли возвращаться.
Нет, подумал он решительно, это нехорошо. Ведь от него зависят овцы. Одо
расправил плечи, поднял фонарь и побрел во тьму.
Когда он приволок блеющую и сопротивляющуюся Одри, то младенцы уже мирно
спали. Одо посмотрел на них, привязал овцу к ножке единственного стола и
опустился на тюфяк.
- Неприятности, - сказал он вздыхая. - От них будут одни неприятности.
Точь-в-точь как от двух моих дядюшек, которых повесили в Личенбари. - Старик
посмотрел на крохотные красные личики и закрытые раскосые глаза. - Они даже
похожи на моих дядей. - Он ткнул пальцем в мальчика справа. - Положим, я назову
тебя по дяде Данвину. А другого по дяде Вулфриту.
Свежеименованный Вулфрит тихо гукнул.

Глава 4