"Александр Васильев. В начале дня " - читать интересную книгу автора

вооружал бойцов, раздавал запасные боекомплекты патронов и гранат. Мне он
сразу сказал: "Это война!" Да и я сам был такого мнения, потому мы, не
отвечая на вопросы окружающих товарищей, особенно гражданских, по существу
действий со стороны немцев, стали готовиться к отражению их атак на всем
протяжении госграницы (имею в виду наш участок, поскольку за других говорить
не могу)... Наши предположения вскоре полностью подтвердились. С постов
наблюдения поступили донесения, что немцы готовят к переправе ряд десантных
групп - в районе Замковой горы, куда хотят переправиться на лодках, в районе
водокачки - бродом, и в центре - прямой атакой на железнодорожный мост, с
целью захвата основной коммуникации. Но, усиленные накануне, еще с вечера,
посты смогли оказать отпор, правда, ненадолго. Вражеские атаки в районе
моста повторялись, причем с каждым разом их солдат становилось все больше...
Примерно около 7.00 мне доложили, что к штурму моста готовится новая
группа немцев количеством до ста человек, среди них замечено несколько
военных в черной форме, возможно, из войск СС или каких других, приданных
для храбрости. У нас же на том участке оставалось не более двадцати человек,
включая писаря и оружейного мастера. Силы, понятно, неравные. Я позвонил в
комендатуру, попросил помощи из резерва. Начальник штаба старший лейтенант
Бакаев сказал, что дадут при первой возможности, а пока надо рассчитывать на
свои силы, любой ценой не допустить немцев.
Положение складывалось тяжелое. В храбрости и патриотизме наших бойцов
мы не сомневались, но просто погибнуть - мало. Надо было решить почти
невыполнимую задачу. Я посмотрел на Петра Семеновича, спрашивая его совета.
Он сказал: "Все ясно. Пойду сам. Я их учил драться по-суворовски: брать не
числом, а уменьем. Вот теперь попробую показать, как это делается". Сказал
вроде в шутку, я даже, помню, улыбнулся: "Суворов Чертов мост брал, а мы наш
"чертов мост" должны удержать".
Вместе с Петром Семеновичем послал бойца Мазаева, наказал беречь
лейтенанта, не отходить от него ни на шаг. А сам остался с командиром
отделения Калякиным и еще двумя-тремя бойцами для управления и связи с
группами, с одной стороны, и со штабом комендатуры - с другой.
Мы тоже видели, как немцы пошли в атаку. Видели и Петра Семеновича -
его высокая фигура выделялась из всех. Наши бойцы вели огонь в основном из
щелей, отрытых за будкой слева от моста. Петр Семенович перебегал от бойца к
бойцу, давал каждому задание, чтобы не стреляли все скопом, а действовали с
умом.
Потом я его, признаться, упустил из вида, сосредоточив все внимание на
немцах. Смотрю, они прут и прут, скоро будут на нашем берегу. Даже зубами
заскрипел от злости, думаю, подкинули бы мне сейчас хотя бы взвод, повел бы
я его в штыки и остановил бы гадов.
Вдруг я снова увидел Петра, уже с пулеметом. Он выкатил его на открытую
позицию и начал расстреливать немцев в упор. Их атака тут же захлебнулась:
передние попятились, смяли задних, образовалась "пробка". А он их косит и
косит...
Мы, все, кто видел это, закричали "Ура!". И там, у моста, хлопцы будто
бы нас услышали - тоже "Ура!" кричат. Выскочили из щелей, лупят немцев, те
бегут, некоторые от страха в воду прыгают.
Да, было у нас минут десять радости! А потом пришло горе. Немцы дали
залп, наверное, сразу из всех стволов, что сосредоточили в районе моста.
Набережную всю дымом заволокло, как простынями занавесили. По берегу из