"Александр Васильев. Прикосновение к огню " - читать интересную книгу автора

перед глазами живо и ярко, будто бы не прошло двадцати с лишком лет... Почти
четверть века отделяла меня, уже пожилого человека, от того
девятнадцатилетнего юнца, который встретил тогда под Киевом человека из
легенды. Но прежний интерес не погас. Наоборот, я чувствовал, что он
загорелся с новой силой. "Жив ли этот герой? - билось в мозгу. - И живы ли
другие?"

Разбуженные на рассвете

Советский Комитет ветеранов войны. Только что закончилась какая-то
встреча, где я в который уже раз пытался получить ответ на интересующие меня
вопросы. Нет, и здесь никого не было из бывшей "девяносто девятой".
"Опять не повезло!" - думаю, направляясь к дверям. Кто-то трогает меня
за плечо. Оборачиваюсь. Передо мной рослая женщина с круглым загорелым лицом
и проседью в волосах.
- Мой муж служил в этой дивизии, - и чуть смущаясь моей радости,
добавляет: - Только сама я о ней почти ничего не знаю.
Но и это для меня находка! Крепко жму ее руку, смотрю, куда бы нам
сесть. Находим в полутемном коридоре укромный уголок, и беседа начинается.
Женщину зовут Варвара Артемовна Грисенко. Она из Днепропетровска - там
родилась и теперь после долгих странствий по белу свету снова живет на
прежнем месте.
- Словно и жизни не было, - слышу ее ровный, спокойный голос и вижу
белую полоску мелькнувших в улыбке зубов. - А помотало меня не дай бог! И
партизанила и в гестапо сидела... Есть что вспомнить на старости лет.
Чувствую, что ей очень хочется рассказать не только о войне, но еще о
чем-то для нее дорогом и неповторимом. И она рассказывает.
...Приехала в Перемышль летом 1940 года. По вербовке, как
вольнонаемная, в одну из военных строительных организаций. Почему именно в
Перемышль, она сейчас не помнит. Да и тогда, наверное, не знала точно.
Просто тянуло по молодости в дальние края. А тут еще говорили, что в
Западной Украине, которую недавно, год назад, освободили от панов, жизнь
какая-то особенная, чудная, вот и поехала посмотреть.
И правда, попала она словно в другой мир. Городок старинный,
чистенький, улицы узенькие, вымощенные каменными плитками, а дома высокие,
под черепицей. Много церквей и монастырей. Начнут в колокола звонить - хоть
уши затыкай. И попов в городе было много. А еще больше военных.
- Ну, обвыкла, поосмотрелась. Город пограничный: большая его часть -
наша, советская, а меньшая Засанье - была оккупирована фашистской Германией.
Граница проходила по реке Сан, небольшой реке шагов в сто шириной. Через
реку мост - высокий, чугунный, на две железнодорожные колеи, у каждой арки с
той и другой стороны пограничные будки. Наша - зеленая, с красной звездой, у
немцев - полосатая, черная с белым.
По набережной гражданским ходить запрещалось: там была "зона" и шло
строительство дотов. Вот в этом самом управлении, которое их строило, я и
работала машинисткой. Работали мы, вольнонаемные девчата, дружно, весело, -
говорит женщина. - Иной раз до поздней ночи стучали на машинке, а усталости
не чувствовали. Потому что молодость. И еще замуж выйти успела. - Она машет
рукой и вдруг вопросительно смотрит на меня. - Может, вам это неинтересно?
- Рассказывайте, Варвара Артемовна, все рассказывайте.