"Александр Васильев. Прикосновение к огню " - читать интересную книгу автора

По радио передают указ о награждении какой-то девяносто девятой
стрелковой дивизии. Музыку. Стихи. У репродуктора толпа, все слушают с
восхищением, обмениваются репликами. "Подумать только: первая орденоносная
из всех с начала войны! - говорит с легкой завистью один из слушавших,
высокий, худой, с запавшими щеками мужчина в штатском, но с выправкой
кадрового военного. - Везет этой девяносто девятой!" "Ну знаете, Суворов
сказал: раз везет, два везет, помилуй бог - надобно и уменье! - возражает
ему седой полковник в пенсне. - А то, что девяносто девятая умеет воевать,
она доказала еще в Перемышле..." Я невольно настораживаюсь: так, значит, вот
кто там сражался!
На следующий день приносят газеты. Они тоже заполнены описаниями
подвигов "Первой Краснознаменной". Теперь уже можно не сомневаться, что это
она вместе с пограничниками и другими приданными частями остановила врага на
границе, а затем, получив приказ об отходе из Перемышля, совершила
беспримерный многокилометровый марш, прорвав несколько вражеских колец и
заслонов.
По казармам ходят агитаторы из политотдела, читают вслух очерки,
рассказы, стихи. "Навеки овеянный славой крылатой, да здравствует путь
девяносто девятой!" Мы вглядываемся в фотографии героев. Ничего особенного в
них нет - люди как люди, такие же, как и мы. И всем нам хочется скорее на
фронт!
А он километрах в двадцати пяти, на той же стороне Днепра. Оттуда
доносятся далекие глухие взрывы. Иногда в небе появляются вражеские
корректировщики. Мы уже хорошо знаем этих "стрекоз" - следом за ними
начинает бить тяжелая артиллерия. Но снаряды не долетают до нас.
В ожидании назначения мы читаем газеты. В них еще пишут о 99-й. А потом
вдруг умолкают.
...Вскоре, уже на фронте, я снова услышал об этой прославленной
дивизии.
Под Киевом, в районе села Жуляны, шел бой. К нам в штабной блиндаж
привели пополнение - угловатых новичков в необмятых гимнастерках. Они
толпились у стола, где писаря заполняли учетные карточки, и с беспокойством
озирались на дверь, за которой грохотали взрывы.
Но один боец вел себя как-то странно, почти безучастно. Он стоял в
стороне, привалившись к бревну, подпиравшему накат, и курил. У него не было
ни вещмешка, ни сумки с противогазом, только трофейный автомат и такой же
нож, засунутый за голенище. Я обратил внимание на его лицо со впалыми щеками
и большим хрящеватым носом, мне показалось, что где-то я его уже видел.
Наконец очередь дошла до него. Писарь быстро, не глядя, записал
фамилию, имя, отчество...
- Наград, конечно, нет?
- Есть. Медаль "За отвагу".
Писарь поднял голову.
- Ты уже воевал!.. А в какой части?
- В девяносто девятой, Краснознаменной.
Так вот откуда он!
Меня словно толкнуло к нему - поговорить, расспросить о боях, узнать,
за что он получил награду. Но солдат быстро подхватил свой автомат и побежал
догонять строй.
...Все это вспомнилось, когда я шел по ночному лесу. Картины вставали