"Александр Васильев. Медыкская баллада " - читать интересную книгу автора

протаптывали первую лыжню...
И вдруг в стороне от дороги я увидел яркое красное пятнышко. Оно алело
на снегу, как расплывшаяся капля крови. Что это?
- Здесь когда-то был дот, - сказал Бронек.
Я попросил остановить машину и пошел по направлению к маленькому
холмику с алеющим пятном. Подойдя ближе, увидел на снегу крупную пунцовую,
видимо совсем недавно положенную сюда, гвоздику. Сам дот, вернее его бывшая
боевая рубка, поднимался над землей метра на два. Бойницы были
зацементированы, наверное, для того, чтобы ребятишки не лазили внутрь,
толстая бронированная дверь схвачена железными заклепками. "Когда-то ты был
страшен врагам и твои бойницы дышали смертоносным огнем, - подумалось мне. -
А сейчас ты всеми забыт и никому не нужен..." Но тут же поймал себя на
слове: "Забыт?" А этот красный цветок? Его положили, наверное, в память о
тех, кто здесь сражался когда-то. Но кто, может быть, школьники?
Я огляделся, ища следы на снегу. И увидел, но не несколько пар, как
ожидал, а лишь одну пару - следы взрослого человека. Они шли через поле к
одному из домиков на краю поселка.
Бронек перехватил мой взгляд.
- Гадаете, откуда здесь цветок? Его принесла сюда одна... пани
Магдалена. Я знаю ее - она моей матери колежанка, то есть подруга. Была
когда-то в молодые годы замужем за русским военным, он погиб или пропал,
точно сказать не могу. Словом, сгинул. Но только эта Магдалена стала с тех
пор, как мать говорит, какая-то понурая и все поминает своего бывшего мужа -
то цветок сюда, на камни, положит, то просто придет и стоит над этим дотом,
сумная такая, и думает, думает... А у самой уже давно другая семья - муж,
дети.
- Странно, - сказал я, - почему она ходит именно сюда, а не на
кладбище, наконец не к памятнику или к вечному огню?
Бронек пожал плечами.
- Такая у нее причуда.
"Вряд ли, - подумалось мне, - это просто причуда. Скорее всего, с этим
дотом у нее что-то связано..."
- Может, мы зайдем к ней на минутку, - предложил я. - Если это удобно?
- Что ж здесь неудобного? - Бронек усмехнулся. - Не на блины идете, по
делу.
И он направился к домику.
Дверь открыла женщина в наспех наброшенном платке.
- К вам можно?
- Прошу, Панове...
Хозяйка немного растерялась. Она посторонилась, пропуская нас в тесную
прихожую, освещенную тусклой лампочкой. После яркого солнца и слепящего
белизной снега мы почувствовали себя как в склепе. Это впечатление
усиливалось закрытыми ставнями на окнах и тишиной, нарушаемой лишь тиканьем
ходиков на кухне.
Хозяйка вопросительно смотрела на нас. В сумерках прихожей ее глаза,
окруженные густой тенью, казались усталыми и испуганными.
Бронек сказал ей, кто я, и спросил, разговаривает ли она по-русски.
- Да, да, конечно... И понимаю, и могу даже сама помовить...
поговорить. Только зачем я понадобилась пану?.. - Она смутилась. - Это я
по-нашему вас так называю. В Советском Союзе, я знаю, надо говорить