"Вашингтон Ирвинг. Филип из Поканокета" - читать интересную книгу автора

окружении вооруженных воинов.
Когда оба лагеря отличают взаимное недоверие и раздражение, одной искры
достаточно, чтобы высечь огонь.
Индейцы, имея в руках оружие, сделались дерзкими и совершили несколько
мелких проступков. Во время одного из их набегов некий воин был застрелен
поселенцем. Это послужило сигналом для начала открытой вражды; индейцы
стремились отомстить за гибель товарища, и угроза войны нависла над всей
плимутской колонией.
В ранних хрониках тех темных и мрачных времен мы встречаем множество
свидетельств больного воображения, владевшего общественным сознанием.
Мрачный дух религиозной умозрительности, враждебность окружения - посреди
девственных лесов диких племен - предрасположили колонистов к
сверхъестественным фантазиям, наполнив их воображение пугающими химерами
ведьмовства и демонологии. Они оказались весьма подвержены и вере в
предзнаменования. Конфликту с Филипом и индейцами предшествовал, говорят
нам, ряд тех ужасных предзнаменований, что сопутствуют великим общественным
потрясениям. Ясные очертания индейского лука возникли в воздухе над
Нью-Плимутом, что было воспринято его обитателями как "чудовищный призрак".
В Хэдли, Нортэмптоне и других близлежащих городах слышался гром пушечных
залпов, сопровождавшийся сотрясением земли и гулким эхом <История преп.
Инкриса Мэзера.>. Других колонистов солнечным утром напугали звуки выстрелов
из ружей и пушек; им показалось, будто мимо свищут пули и звук барабанов
отдается в воздухе, словно бы удаляясь на запад; иным мерещилось, будто они
слышат скок коней над головой; а рождение младенцев с отклонениями от нормы,
отмеченное в это время, наполнило верящих в предрассудки недобрыми
предчувствиями. Многие из этих зловещих видений и звуков можно отнести за
счет природных феноменов: северного сияния, которое случается в тех широтах;
метеоров, рассыпающихся в воздухе; простого порыва ветра в верхушках лесных
деревьев; шума падающих стволов или обрушенных скал; и других причудливых
звуков и эха, порой столь сильно поражающих слух в полной тишине лесных чащ.
Все это могло породить ряд болезненных вымыслов, могло быть преувеличено
из-за пристрастия к чудесам и восприниматься с живостью, с которой мы
поглощаем все пугающее и таинственное. Повсеместное распространение этих
сверхъестественных фантазий и мрачная хроника, составленная на их основе
ученым мужем того времени, хорошо характеризуют эпоху.
Характер последовавшего столкновения напоминал военные действия между
представителями цивилизации и дикарями. Белые вели их с большей сноровкой и
успехом, хотя и с людскими потерями, игнорируя естественные права своих
противников; со стороны индейцев они велись с отчаянием мужей, презревших
смерть, которым нечего ждать от примирения, кроме унижений, зависимости и
угасания.
События войны передает нам достойный служитель Церкви тех времен; с
ужасом и возмущением как враждебный описывает он каждый шаг индейцев, даже
тогда, когда те поступали справедливо, однако с восхищением упоминает о
самых кровавых жестокостях белых. Филипа осуждают как убийцу и предателя, не
принимая во внимание, что это был принц по рождению, доблестно сражавшийся
во главе своих подданных, дабы отомстить за несправедливость по отношению к
семье, укрепить пошатнувшуюся власть своего рода и избавить край от гнета
алчных захватчиков.
План обширного и одновременного восстания, если таковой и в самом деле