"Дэниел Уоллес. Арбузный король" - читать интересную книгу автора

я не прогадал на этой сделке. То, что она говорила про свои сэндвичи,
оказалось чистой правдой. Ничего лучше я в жизни не пробовал. И позднее,
когда я уже покончил с этой работой и взялся за другую, каждое утро сверток
с завтраком ждал меня на столе в мастерской или на сиденье моего грузовика.
Я быстро к этому привык, как привыкают ко всему хорошему. Причем каждый раз
это было что-то новенькое. Индейка, ростбиф, бекон, салат, помидоры. И
обязательно арахисовое масло и желе, намазанное сверху сэндвича. Я звонил ей
и благодарил за угощение. Мы поддерживали контакт друг с другом. Она очень
быстро вписалась в жизнь нашего городка, завела друзей, начала заниматься с
Игги. А потом был фестиваль. Но вплоть до того дня, когда это случилось, я
регулярно звонил ей, чтобы сказать: "Спасибо за чудный сэндвич, Люси", или
"Сегодня ты снова меня удивила", или - я знал, что это понравится ей больше
всего, - "Амброзия, Люси, - так говорил я, - настоящая амброзия".

ИГГИ ВИНСЛОУ, ДУРАЧОК

Хотя Игги оказался человеком добрым и безобидным, при первой встрече
его вид меня порядком напугал. Внешность Игги я описывать не буду, поскольку
представление об этом можно получить из его собственных слов. Скажу лишь,
что в нем действительно было нечто устрашающее: не вполне мужчина, не вполне
мальчик, с головой, забитой мыслями, которые он затруднялся выразить
словами. При все том, как выяснилось, у нас с Игги было немало общего,
включая хромоту.

Клянусь Богом, если Он есть, а если Его нет, клянусь просто так. В
любом виде клятва приносит облегчение, и я все пытаюсь понять: в чем же
тогда разница? Может быть, в том, чтобы после было кого винить. Я могу
винить Бога, я могу винить моих маму и папу в том, что они сделали меня
таким, а потом умерли, я могу винить кого угодно, всех подряд. Шугера,
стариков, весь этот город. Но все равно я остаюсь все тем же Игги. У меня
такое чувство, что кто-то должен ответить за... как бы это получше
назвать... за дефективно выполненную работу. Кто-то ведь должен понести
наказание, взойти на костер или... я не знаю, что еще. Потому что я был
неправильно сделан. Я выгляжу так, будто меня составили из частей,
предназначенных для других людей. Когда я смотрю на себя в зеркало, я
удивляюсь, как эти части вообще удалось соединить. Иногда я думаю, что один
лишь Бог мог создать нечто столь нелепое, но порой мне кажется, что ни один
приличный бог не позволил бы свершиться такому безобразию. Как бы то ни
было, вот он я: все тот же Игги. Изменений нет и не предвидится.
Я встретил твою маму, когда косил траву на лужайке перед ее домом. Она
вышла из дверей, увидела меня и спросила:
- Простите, а что вы тут делаете?
Я сказал:
- Что я тут делаю? Кошу траву.
Я забыл, что она только недавно приехала. Я думал, ей уже сказали, что
я занимаюсь газонами по всему Эшленду. Когда я вижу где-нибудь заросший
газон, я без лишних вопросов привожу его в порядок. Это типа штатной
должности. В "Антрекоте" на дальнем конце прилавка стоит кувшин, куда люди
бросают монеты, вроде как в копилку. Когда мне требуются наличные, я прихожу
и беру, сколько нужно, из кувшина. Эта простая и удобная система была